В общем мне и на этот раз повезло с наставником… Из Москвы вылетали 30 марта. Чувствовалась уже весна, но Химкинское водохранилище, с которого мы стартовали, было ещё покрыто льдом. После взлёта — левый разворот, и под нами шпиль с золотой звездой Химкинского речного вокзала. «Порт пяти морей», как любили тогда говорить. Но у нас впереди другие, скованные льдом моря. Стараясь перекричать шум двигателей, работающих на взлётной мощности, оборачиваюсь к штурману
— Курс?
— Пять градусов, пора знать! — недовольно отвечает Борис Иванович Иванов.
Я уже успел понять, что в экипаже Масленникова все давно «притерлись» друг к другу. Шутки, подначки, розыгрыши. Лишнего формализма здесь не любят. В экипаже собрались опытные, знающие свое дело полярные асы.
Борис Иванович — штурман первого класса. Высокий, редко улыбающийся, с глазами, прикрытыми мохнатыми бровями. Звали его в экипаже Мрачный Билль. «Мрачный», понятно, за серьезность, ну а «Билль» — это что–то английское. Он с этим языком был в ладах, что для штурмана куда как не лишне.
Пока будем лететь до мыса Шмидта, у штурмана дела не особо напряженные Магнитные компасы работают устойчиво, все аэропорты по трассе оборудованы радионавигационными точками. Дело простое, следи только за радиокомпасом: Амдерма на стрелке, Диксон на стрелке… И так далее. После острова Врангеля придется Борису Ивановичу поработать по–настоящему, показать искусство штурмана. Основными навигационными приборами при полете над Ледовитым океаном станут гирополукомпас и солнечный компас, пока зачехленный в астролюке над столиком штурмана. А ещё секстан и астрономический ежегодник — книга не меньше «Воины и мира» по объему…
До Крестов Колымских добрались без каких–либо приключений к исходу вторых суток. Здесь «переобулись» — сняли колеса и встали па лыжи. Тридцатого марта благополучно прибыли на мыс Шмидта, приледнившись на замёрзшую лагуну.
Аэродром мыса Шмидта был основной базой для прыжка на океанский лед. В районе семьдесят седьмой параллели мы должны были организовать дрейфующую станцию СП–4.
Наш самолет почти предельно загружен ещё в Москве, лыжи, спальные мешки, банки с НЗ (неприкосновенным запасом) и, конечно, палатка Шапошникова (КАПШ) — круглая палатка типа юрты, разработанная специально для полярников. Но на мысе Шмидта мы дополнительно погрузили глубоководную лебедку, продукты, баллоны с пропаном для отопления помещений и приготовления пищи. Кроме — юго, Виталий Иванович приказал получить листы фанеры и оленьи шкуры для утепления пола в палатке. Да и разных необходимых мелочей набралось порядочно.