Три военных бронетранспортера с пулеметами в бойницах беспорядочно лежали в кювете.
— Бросили, как пустые консервные банки, — сказал шофер. — Давайте посмотрим.
Они вышли из машины.
— Нет, тут другое дело, — сказал он, — тут без Вьетконга не обошлось. На минах подорвались, видите, как разворочены? Молодцы ребята!
— Кто? — спросил Фам Лань, сделав вид, что не понял.
— Кто, кто? Вьетконговцы, конечно. Только почему же они пулеметы не забрали? Как вы думаете?
— Времени не было. Наверное, дорогу контролируют.
— Конечно. Но когда поедете назад, этих пулеметов не будет. Попомните мое слово.
До Лечунга добрались уже перед вечером.
— Вы меня у почты сбросьте, — попросил Фам Лань.
— Ноу проблемс. Никаких проблем, как говорят американцы. Я тут бываю раза два-три в неделю. Соберетесь назад, всегда можете меня найти в соляной компании. Спросите шофера Тюена из Куинёна, тут вам весь Лечунг меня покажет.
— Большое спасибо, друг. Вот плата за проезд.
— Да не надо мне никакой платы, с хороших людей не беру.
— Откуда вы знаете, что я — хороший?
— У шофера глаз наметанный, не ошибается. Желаю вам успеха.
— Я вам тоже желаю успеха. И знаете, что я вам скажу на прощание?
— Интересно.
— Ваш друг, что ушел во Вьетконг, видимо, очень хороший человек, если вы его друг.
Шофер посерьезнел лицом, задумался. Потом негромко сказал:
— Брат двоюродный он мне, брат, понимаете? Его отец — мой родной дядя. А его расстреляли. Вот какие дела-то, — с печалью в голосе произнес шофер.
— Я желаю вам встретиться с братом и — еще лучше — не расставаться.
— Как это мне вас понимать, господин?
— Да уж как хотите, так и понимайте. Человек вы хороший, таким как раз место рядом с хорошими людьми.
Шофер протянул Фам Ланю руку.
— Гуд бай, как говорят американцы, — весело проговорил он, потом долгим взглядом посмотрел на Фам Ланя и уже серьезно добавил: — А над вашими словами стоит подумать, — и тронул свою колымагу, заскрипевшую всеми суставами.