Проклятый дар. Наваждение (Чернованова) - страница 6

Так-с, идем дальше…

Зачитала вслух:

— Сторонники и противники контрацепции…

Сбоку послышался ехидный смешок:

— Концепции, Эрика. Концепции локальных цивилизаций, — просветил меня, неразумную, парень с параллельного курса. — Контрацепция тебе понадобится в другом месте.

— Если такой умный, что же тут забыл?! — огрызнулась я.

Потом еще раз заглянула в список и призадумалась. С этим могли возникнуть сложности. Хотя, если не ошибаюсь, данная тема освещалась на последнем семинаре, на котором я имела счастье поприсутствовать в качестве зрителя. Если хорошо постараться, что-нибудь да всплывет.

Насчет третьего вопроса — «Эволюционистские теории культур» — в голове не шевельнулась ни одна извилина. Но я решила не отчаиваться и сосредоточилась на первом пункте экзаменационного билета. Накатав две страницы ответа, ужасно довольная собой, стала медитировать над следующим заданием.

Один за другим студенты спускались к кафедре и начинали вкрадчиво нашептывать педагогу ответы, делясь с ним своими сокровенными знаниями в области интересующей его науки.

Наконец настал мой черед. Культуролог окинул меня тяжелым взглядом, выхватил из моих дрожащих рук зачетку и, излишне громко рявкнув:

— Начинайте! — принялся что-то скрупулезно в ней выискивать.

Собравшись с мыслями, я негромко заговорила:

— Республика Индия — государство в Южной Азии…

Петр Сергеевич вскинул на меня глаза, будто я уже успела сморозить чушь. Но так просто сбить Эрику с толку не удалось, и он снова вынужден был уткнуться в зачетку. Перелистывая ее замызганные странички, удовлетворенно кивал и пока, кажется, не думал перебивать. Что не могло не порадовать.

Когда настал черед второго вопроса, я запнулась. В такие моменты откровенно завидовала студентам, у которых язык, как помело, и, даже плохо ориентируясь в предмете, они ухитряются его сдать. Я же подобными талантами не обладала и сейчас, нервно теребя крестик на браслете, испуганно таращилась на профессора, а он в свою очередь выжидательно таращился на меня. И неизвестно, кто бы кого переглядел и чем бы закончилась сцена обоюдного гипноза, но культуролог неожиданно чихнул. Что-то бормоча себе под нос, потянулся за салфеткой.

— Продолжайте, — громко высморкался он.

Хотела честно признаться, что продолжать-то мне больше нечего и слезно молить о снисхождении, но Петр Сергеевич снова чихнул. Из глаз профессора фонтаном брызнули слезы.

И понеслось… Старик только и успевал менять салфетки, в корзине для мусора уже образовалась внушительных размеров гора. Очень скоро его лицо и шея покрылись бурыми пятнами. Такие же отметины, словно горошины, рассыпались по жилистым рукам, коими Петр Сергеевич тщетно пытался вывести в моей зачетке свои инициалы и оценку. С горем пополам ему это удалось. Всучив мне документ, культуролог на удивление резво вскочил со стула и помчался в коридор, не переставая чихать и кашлять. Немногочисленная публика провожала его гробовым молчанием.