Он кивает, закрывает глаза.
– Да…
Выглядит он неважно: весь бледный, под глазами тени, губы серые. Я никогда его таким не видела, и мне становится гораздо страшнее, даже чем когда вокруг меня летали мои вещи. Одно дело бояться за себя, но за близких – совсем другое.
– Папа, пойдём, приляг… Всё уже прошло.
Я укладываю его на диван и ещё долго с ним сижу, мысленно создавая вокруг него кокон из света. Вскоре он засыпает, а я всё не отхожу от него, тихонько гладя его седые волосы.
Глава 15. Годовщина
Пять утра. Мы с отцом сидим на кухне, пьём чай. Он выглядит уже лучше, его взгляд прояснился, хотя руки ещё немного трясутся. Этой ночью мне было не до сна. Нервы – натянутые струны, а внутри у меня как будто дрожит сжатая до отказа пружина.
– Читай ещё и ещё, пока не запомнишь, – говорю я.
На столе лежит листок с оградительными словами, и я заставляю отца учить их. Проснувшись и увидев собственными глазами чёрный пепел на столе – всё, что осталось от принесённых Якушевым угощений – он поёжился и долго молчал, глядя в сумрак за окном, а потом проговорил:
– Не могу понять, как он ко мне втёрся в доверие.
– Ты был не готов, – сказала я. – Ты не знал, кто он такой.
Теперь он знает, но мне от этого не спокойнее: Якушев хитёр. Затея со сватовством провалилась, но он, разумеется, придумает что-нибудь новое. Нужно быть начеку.
Семь часов. Ещё раз повторив отцу наказы – не соблазняться спиртным, не разговаривать с незнакомыми и читать слова-оберег, – я отпускаю его на работу. Но мне тревожно до слёз, тоскливо и страшно, и я не знаю, что мне делать, а спросить не у кого.
Я решаю сегодня не выходить из дома вообще. Включаю телевизор: Геннадий Петрович Малахов вещает, что нас ждёт в следующие лунные сутки. Переключаюсь с канала на канал, всё вроде бы как обычно. Немного расслабившись, завтракаю. Работаю.
Вздрагиваю от звонка телефона. Нет, слава Богу, это не Якушев – Альбина.
– Настенька, ну как ты там?
Рассказывать ли ей, что устроил Якушев? Вряд ли она поверит.
– Хорошо, Аля.
– Успокоилась немного?
– Да.
– У тебя всё в порядке?
– Да, всё в порядке.
Пауза.
– Утёночек, мне что-то твой голос не нравится, – говорит Альбина. – Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Аля, если я скажу тебе всё как есть, ты всё равно не поверишь и скажешь, что у меня расшалились нервы, – отвечаю я устало, колко и раздражённо. – Ты же так обожаешь своего Андрея Фёдоровича, что не желаешь слышать о нём ничего, кроме похвал! Поэтому и говорить тут не о чем. Всё, пока.
Бросив телефон на диван, я плачу в подушку. Наверно, зря я так с ней разговаривала, ведь она не виновата в том, что заблуждается. В душе я по-прежнему люблю её, но мне почему-то сейчас не хочется ни видеть её, ни разговаривать с ней. А может быть, если я с ней расстанусь, Якушев не навредит ей?