Хорошо одетая женщина в красивых блестящих сапогах, собранных на щиколотках «гармошечкой», выйдя из машины, почему-то смотрела не прямо на меня, а куда-то мне за спину, в сторону торгового павильона-теремка, что показалось мне весьма странным и даже задело меня: ей как будто не было дела до меня, пострадавшей.
– Рюрик, что случилось? – спросила она, обращаясь, по-видимому, к водителю. (В этот момент я впервые услышала его имя.)
Я подумала: странно, зачем ей задавать этот вопрос, когда и так всё ясно видно? Разве что только она слепая? А «шкаф» с редким именем Рюрик ответил, всё ещё полный негодования:
– Да вот эта вот дура чуть не угодила нам под колёса, Альбина Несторовна!
Обладательница умопомрачительных ног в красивых сапогах, продолжая смотреть куда-то вдаль, поверх меня, секунду помолчала и спросила испуганным дрогнувшим голосом:
– Ты что, сбил девушку?
– Да не я сбил, а она на нас наскочила, аферистка! – прорычал Рюрик, сверля меня злобным взглядом. – Бросилась нам под колёса!
Тут я не вытерпела.
– Почему аферистка? Какое вы имеете право меня оскорблять? И я никуда не бросалась, я шла себе спокойно, никому не мешала, а тут вы со своим джипом…
Сказать по правде, это только в письменной форме звучит пристойно, а произнесено это было мной плачущим, жалким, дрожащим голосом, и, к тому же, под конец я расплакалась, а потому, естественно, всё это вызвало у Рюрика только презрение. Женщина в тёмных очках, по-прежнему не глядя на меня, подошла, сверкнув голенищами шикарных сапог, присела и принялась меня ощупывать.
– Девушка, милая, что с вами? Как вы себя чувствуете? Вам больно? – спрашивала она встревоженно.
– А вы как думаете? – всхлипнула я. – Конечно, больно… Вы что, не видите?
Она ответила спокойно, дотронувшись до своих широких тёмных очков:
– Да, я не вижу.
Теперь, когда её лицо приблизилось, я разглядела на нём неровности – что-то вроде сглаженных шрамов. Её подбородок был поднят, тёмный щиток очков скрывал глаза. Она слепая, дошло до меня, и мне тут же стало стыдно за мои в сердцах брошенные слова. Вот как бывает: прекрасная фигура, дорогие сапоги, роскошная машина – и нет зрения.
– Извините, – пробормотала я. – Я не знала.
Она сказала мягко:
– Ничего страшного. Конечно, вы не могли этого знать. – И тут же снова спросила с искренним беспокойством в голосе: – Как вы, девушка? Где у вас болит?
Не так уж мне было и больно – в сущности, я больше испугалась, чем ушиблась, а чуткие участливые руки слепой незнакомки почти исцелили меня.
– Да нет, я в порядке… – начала я, поднимаясь.