Озираясь на редких прохожих, Вовец протащил Адель сквозь турникет и понял, что не успеет перевести её через мост до того, как появится погоня. Парни за ними гонятся молодые, здоровые, тренированные. Хоть в воду прыгай! Раздражающе запищала рация.
"Все к пруду! Блокировать мост!"
Да будь они неладны! Вовец воткнул брусок рации в нагрудный карман рубашки, заозирался, соображая что делать. Нет, двухсотметровый мост им не осилить, догонят. Назад бежать - ещё хуже, прямо в лапы попасть. Адель повисла на деревянных перилах, хрипло дыша и охая. Две старушки, прогуливающиеся под дурацким линялым зонтиком, смотрели осуждающе и тихо переговаривались, покачивая головами на тонких сморщенных шеях.
"Крысы старые, - разозлился Вовец, - небось за пьяных приняли. А эта тоже хороша, корова! Меньше б валялась, больше двигалась."
Он перегнулся через перила, глянул вниз. В трех метрах от него сверкал ровный изумрудный ковер свежей травки. Проклятая жара! Уровень воды и здесь понизился. Метров на пятьдесят от берега обнажилось близкое дно и уже начало зарастать зеленью. Что ж, значит, надо спрыгнуть вниз, спрятаться под мост, а дальше видно будет. В этот момент, когда решение уже было принято, оставалось только махнуть через перила, из нагрудного кармана выпала рация. Блеснув на солнце, с громким чмокающим звуком врезалась в траву и исчезла, оставив черный прямоугольный след. Вовец содрогнулся. Они чуть не угодили в ловушку. Сто лет не чищенный мелкий пруд, где все это время быстрая река старательно откладывала ил, почти доверху оказался наполнен грязью. Но менять решение было уже поздно, его можно было только подкорректировать.
Стальные опоры-трубы поддерживали сварную решетчатую конструкцию, на которую был положен настил из досок. Мост ставили ещё до войны, тогда по нему ходили какие-то телеги, возы, поэтому он имел несколько избыточный запас прочности. Сейчас сюда пускали только пешеходов, но опорные балки вовсе не показались Вовцу лишними. На них следовало перебраться. Он перелез через перила и, стоя спиной к пруду, нащупал ногой внизу поперечную балку. Держась за стойку перил, опустился и понял, что места тут хватит для целого взвода. Похоже, тут даже иногда бывают люди, точнее, пацаны. Во всяком случае на ржавчине, покрывающей стальной уголок и трубы, нацарапаны разные имена и ругательства, а кое-где, словно скамейки, переброшены куски досок, чтобы с комфортом сидеть и курить, а может пялиться сквозь щели настила под подолы проходящих вверху женщин.
- Адель! Давай живо сюда!