— Ах, отче! — вздохнул в ответ красивый богомолец. — Не раз уж говорилось, что несравненно больше святых умирает ежедневно, нежели число тех, что признаны церковью.
— Стало быть, он не канонизирован?
— Нет, ибо еще не прошло пяти лет с его кончины.
— Стало быть, он славен своими деяниями?
— Пред Богом — per supergressum[2].
— Что же он совершил?
— О жизни его известно малое, но лишь доброе, — потупив глаза, затянул школяр. — Известно, что скромность его не уступала добродетели, а то и другое — его благочестию. В ранней юности он дал обет нестяжания и исполнял его с твердостью в сердце. В своем уничижении святой Аурус дошел до того, что почитал себя недостойным принимать подаяние и все, что ему жертвовали, он раздавал беднякам, сам же питался небесной росой и полевыми злаками. Скромность его была так велика, что при жизни он оставался в безвестности, но после его смерти Господь явил чудо, превратив его руки до локтей в чистейшее золото.
— Miraculum Domini![3] — перекрестился священник.
— Воистину, — буркнул здоровяк. Приятель толкнул его в бок.
— Я говорю, что Бог метит подобным образом лишь истинных праведников, — поспешил добавить тот. — По указу епископа Брюссельского останки святого Ауруса были поделены между семью городами Брабанта. Тинену досталась голова.
Каноник задумался.
— Но неужели для головы такого славного святого не нашлось иного вместилища, чем это старый сундук?.. — помолчав, спросил он.
— С каких пор золото нуждается в позолоте? — возразил красивый школяр.
— Крест Господень, неужто и череп стал золотым? — выпучив глаза, воскликнул каноник.
Здоровяк сделал страшное лицо, а его приятель приложил палец к губам:
— Тише, тише, отец мой… О таком вслух не говорят. Я вижу, вы человек благочестивый, почтенный, поэтому могу открыть вам эту тайну… Ах, нет! Его преподобие с меня шкуру снимет!
— Будь уверен, сын мой, — хрипло прошептал каноник, — все, что ты скажешь, я сохраню, как тайну исповеди.
— Я вижу, что и впрямь могу вам довериться, — с довольной физиономией проговорил школяр. — Ну, так знайте — череп святого Ауруса не стал золотым, но он обладает дивным свойством превращать в золото медь, серебро и иные металлы. Причетник собора святого Петра провел Богоявленскую ночь в бдениях и молитве, возложив медный крест на этот сундук, и к утру крест стал золотым. По воле святого Ауруса не один медяк из наших кошельков стал полновесным гульденом, стоило лишь положить его сюда, — он слегка коснулся крышки сундучка. — Но не скрою, чудо свершается не каждый день, а лишь в канун великих праздников.