Отважный рыцарь с намеком посмотрел на своего коня.
— Все понял? Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, отправлю к волшебнику, пусть превратит тебя в клубок красных ниток, мне их не хватает, чтобы закончить вышивку на занавесках. (Гильом в свободное от подвигов время любил повышивать крестиком и воображал, что это у него получается.)
Викинг насмешливо фыркнул, потому что хорошо знал цену таким обещаниям, а отважный рыцарь соскочил с подоконника, и уже через несколько минут замок снова содрогался от его богатырского храпа.
Главный город Подгории уже вовсю шумел, как и полагается шуметь всякому порядочному городу. Зеленщик толкал по улице свою скрипучую тележку. На окраине дрались мальчишки. Бродячий пес, сидя у порога мясной лавки, жадно вдыхал запах свежих отбивных и с тоской, глотая слюни, подпевал уличному музыканту.
Яркое утреннее солнце, обогнув Гору, с удовольствием посмотрело вниз. «Все так, как надо!» — сказало бы оно, если бы могло говорить. Потом, переведя взгляд, солнце удивилось, если бы могло удивляться: «А тут что за собрание?»
На ощипанной лужайке перед замком, сложенным из больших серых камней, в глубокой задумчивости сидели рыжий конь и черный петух.
— Да-а-а, — вздохнул один.
— Куда-а-а-а, — отозвался второй.
И тут на них с неба упала подкова.
— А-а-а-у-у-уй!!! — взвыл Викинг, хватаясь за голову копытами. — Ю-у-у-у! За что?!
— Караул! — поддержал его черный петух и кувыркнулся с пригорка. — Караул! — голосил он, улепетывая по дороге к городу. — Караул! — крикнул он в последний раз и скрылся из виду.
Но еще до того, как это произошло, из окна на лужайку выскочил сам отважный рыцарь в ночной рубашке и с боевым мечом наголо.
— Что? Где? На нас напали! Где враги? Всех порублю в капусту! — закричал он, размахивая мечом во все стороны. Потом, увидев, что вокруг нет никаких врагов, Гильом опустил руки и довольно заявил. — Ага! Разбежались, спрятались! Я еще и начать не успел, а уже такой успех!
Тут его взгляд упал на Викинга, уныло сидящего на собственном хвосте и ощупывающего свою голову. Между опущенными конскими ушами стремительно надувалась солидная шишка, прекрасно гармонирующая своим цветом с его огненной мастью.
Рыцарь сурово нахмурился.
— Опять ты?! Ну что ты всюду лезешь? Я тебя же предупреждал…
— Я не виноват! — возмутился конь. — Я ни при чем! Я лежал… спокойно лежал вот здесь, на этом месте, а тут вдруг! Это… эта штуковина летит и хрясь мне по макушке! Больно!
Гильом нахмурился еще суровей.
— Какая штуковина?
— Такая! — рассердился Викинг. — Подкова, вот какая! Подкова! Меня! По голове!