- Стой! - крикнул Вовец. - Халалеев замер. Вовец ухватил его левой рукой за ремень. - Вот так, теперь тащи меня.
Кое-как вскарабкались. Ветерок ерошил волосы. Стрижи проносились перед лицом. Гладь пруда сверкала под солнцем так, что резало глаза.
- Долго еще? - Вовец терял терпение.
- Еще немного и вниз, - нервно выдохнул Халалеев.
- Хочешь сказать, что прогуливал мальчика по заводским крышам?
- Нет. Просто этот путь самый короткий.
Через десяток шагов они остановились у края крыши. Халалеев опасливо не дошел полметра до кромки. Показал жестом - гляди вниз. Вовец высоты не боялся, слишком много излазил горных круч и отвесных скал на своем веку. Глянул и сразу понял, что видит сверху тайную звероферму: ряды клеток, шастающие в проходах между ними зверьки. У него аж в глазах потемнело от страшной догадки. Не хочет ли Халалеев сказать, что Олежку давно убили и скормили маленьким хищникам?
Он схватил начальника связи левой рукой за ворот рубашки и притянул к себе, поставил его на край крыши. Ткнул стволы обреза в судорожно дергающийся живот. С ненавистью посмотрел в выпученные глаза Халалеева, наполнившиеся животным ужасом. Когда сзади многометровый провал, а впереди взведенные курки, и палец на спуске держит человек, дрожащий от гнева и ярости, ужас овладеет любым.
- Не там, не там! - завопил Халалеев. - На площадку смотри! Белая "десятка"!
Вовец глянул ему через плечо на площадь перед проходной. Сверху она просматривалась как на ладошке. Белый "жигуленок", единственный здесь автомобиль в этот воскресный день, был припаркован на дальнем конце, где имелся узкий выезд на одну из второстепенных улочек.
- Видишь, видишь? - торопливо запричитал Халалеев.
Вовец не отвечал, вглядываясь в далекий автомобильчик.
- На заднем сиденье, видишь? - испуганно частил Степа. - Там жена моя сидит и твой пацан рядом с ней.
Вовец молчал. Никакого движения возле машины не наблюдалось. Заднее стекло бликовало на солнце, и ничего внутри разглядеть было нельзя. Впрочем, на таком расстоянии все равно не узнать человека, даже одежду толком не различить.
- Зачем же ты сюда привел, а не к нему? - наконец заговорил Вовец.
- Для страховки. Убедился, что ты один. А то ты отпустишь, а другой тут как тут. Сейчас спустимся и... Да ты дуру-то убери.
Он ладонью отодвинул обрез. Почувствовав, что опасность немедленной расправы миновала, приободрился. Вовец словно забыл о Халалееве, с прищуром вглядываясь в бликующее стекло малолитражки и, не обращал внимания на неожиданно изменившееся, напрягшееся лицо своего пленника. Ладонь Халалеева, отодвинувшая обрез, замерла. Потом медленно развернулась и плавно переместилась на стволы. Выдохнув, словно перед рюмкой водки, он сильно рванул обрез, одновременно шагнув в сторону с поворотом тела вокруг оси. Правой рукой он уперся Вовцу в грудь и оттолкнул его.