В голову лезло что-то неприятное — не мысли даже, а просто фон. Это, наверное, опьянение отпускает, а вместе с ним и эйфория. Ничего, приду домой, высплюсь, потом подумаю об оценке сегодняшнего вечера. Разговаривать с водителем не было никакого желания, а он редко заводил разговор первым. Но не в этот раз. Его голос даже заставил меня вздрогнуть от неожиданности:
— Даша, ты извини, что я так не вовремя вмешался. Даже и не знаю, что на меня нашло.
Почему мне хочется плакать? Навзрыд, чтобы прямо в голос орать. Никаких ведь причин нет.
— Да ничего страшного, Макс.
Замолчала. Даже лень было соображать, чем продолжить разговор. Он сделал это сам:
— Этот… как его… тебе понравился? В одной гимназии учимся, несложно скооперироваться. Это не проблема.
Мозг вообще сдавило в плоскость, тут даже думать нечем стало. Но я пыталась сохранить лицо:
— Да, скооперируемся с Димой. Потом. Не проблема.
Макс вдруг свернул к обочине, притормозил, потом развернулся ко мне.
— Даш, что-то не так? Тебя тошнит?
Меня не тошнило, но почему-то очень захотелось, чтобы меня вырвало. Кое-как сообразила, что веду себя совсем глупо.
— Да нет, Макс, я просто устала, наверное. Как у тебя вечер прошел? Расскажи.
Он наклонился ко мне, выискивая в глазах что-то скрытое, пытаясь понять, что со мной происходит. А потом перевел взгляд на губы. И снова в глаза. Неужели он собирается меня целовать, своим языком касаться моего, заставить снова обо всем забыть? Тот самый Макс, который способен разбудить во мне зверя, усыпить во мне зверя, у которого есть Светлана, который только полчаса назад вылез из постели очередной девицы, имя которой сейчас вряд ли вспомнит. Да, наверное, меня действительно тошнит. По крайней мере, должно. Хоть бы меня вырвало прямо на него!
— Даш, я идиот, да? — он говорил тихо, успокаивающе. — Я понимаю, что это как-то связано со мной, но до конца врубиться не могу.
Я молчала, а на глаза навернулись слезы, которые ждали своего часа уже не первый день.
— Даш, — он словно заволновался. — Ты ревнуешь?
Ну и чушь он несет! Самовлюбленная скотина, вокруг которой вращается мир! Хоть бы меня затошнило! Ведь должно же!
— Не плачь. Объясни, Даш. Я подстроюсь. Попытаюсь подстроиться.
Я собралась с мыслями и даже выдавила улыбку:
— Макс, я перепила. Впервые такое видишь, трезвенник-язвенник?
— Не впервые. Но не плачь из-за меня, как-то это… неприятно, — он отвел глаза, вглядываясь в темноту сквозь лобовое стекло.
Лучшая защита — нападение! Я нашла выход в язвительном тоне:
— С чего ты взял, что из-за тебя? Все отлично!