— Ну ни фига ж себе… — пробубнил Костя мне на ухо, от шока, вероятно, забыв, с кем разговаривает. — Детдомовцы и богатые наследники в одном лице. В двух лицах.
Я, конечно, не ответила. Белов пихнул меня в бок локтем:
— Да ладно, ты, морда, не тушуйся. Я тебя никому не отдам. И ты сама на новенького не засматривайся! Он же детдомовский — на куски тебя порежет и сожрет. А вот я только на куски порежу.
Мира обернулась и бросила пристальный взгляд на Костю, обозначая, что расслышала каждое слово, в том числе и его отношение к «детдомовцам». Он не растерялся, развел руки в стороны и пожал плечами:
— Ну, а что? Ревную свою шмару. Имею право.
Та просто отвернулась. Мне было очень неприятно, что Мира вообще никак не реагирует на оскорбления в мой адрес. Ну хоть бы поморщилась! Или уж рассмеялась, если она такая же, как все. Но она не реагировала никак…
С чего я вообще взяла, что она обязана встать на мою сторону?
А после уроков я была крайне озадачена тем, что Мира, собрав свои вещи в модную сумку, повернулась и спросила:
— Даша, ты обещала показать школу и рассказать правила.
Может, не все потеряно? Может, получится если и не сдружиться с ней, то хотя бы не вызывать неприязнь?
Но Костя глупым не был — он тоже понимал, что ситуация имеет один шанс на миллион измениться в мою пользу. Он не мог этого допустить. Поэтому просто схватил мою голову и зажал рот рукой, отвечая вместо меня:
— Прости, красавица! Но сучка моя с тобой идти не хочет.
Я попыталась вырваться, но Белов был значительно сильнее — это мы уже проходили вдоль и поперек.
Мира же — и как ей досталось такое неподходящее имя? — посмотрела на меня и совершенно серьезно ответила:
— Ну, как хочешь, Даша. Попрошу кого-то другого.
И просто пошла вслед за братом, делая вид, что не видела, что происходит.
Это меня разозлило до чертиков. Но если свою злость на Белова я привыкла запихивать в глотку и молча проглатывать, то сейчас моя выдержка просто дала сбой. Я со всей дури вцепилась зубами в ладонь Кости, от чего он наконец-то оторвал свою грязную руку от моего лица, и заорала. Это всегда так — когда слишком долго что-то терпишь, а потом позволяешь этому выплеснуться, то получается гораздо хуже, чем планировала. Последующее говорить я уж точно не планировала, тем более так визгливо:
— А что, Мира, может, ты хочешь побыть сучкой этого урода? Готова уступить!
Мира остановилась и нахмурилась. А из-за ее спины раздался голос Макса:
— Я могу тебя порезать на куски и сожрать, как недавно предложил твой дружок. А теперь попробуй назвать мою сестру «сучкой» еще раз.