— А что, без презерватива приставалка не заводится?
Он мельком скользнул по моему лицу одним глазом и снова уставился в потолок.
— Вообще ни разу не было. Мне Сан Саныч прямо сказал, что если я чего подхвачу, то он убьет и меня, и Миру. Так что считай, что у меня фобия.
Во мне проснулся бесенок. То ли от легкости после пережитого шока, то ли он давно ждал своего часа. А скорее, потому, что Макс впервые был настолько уязвим передо мной. И что-то женское во мне заставляло давить на это, дразнить.
— Макс, а сколько у тебя было женщин?
— Не считал, — явно недовольно буркнул он.
— Макс, ну хотя бы приблизительно. Двадцать, тридцать, сотня, тысяча?
Теперь он закрыл лицо и второй ладонью.
— Макс, ты чего там прячешься? Тебе стыдно или ржешь?
Он оторвал руки от лица и с улыбкой все же посмотрел на меня:
— Я, пожалуй, пойду. Что-то тут мне не рады.
Попытался сесть, но я нажала на его грудь, не давая двинуться дальше. Тут же убрала руку.
— Всем оставаться на своих местах! Ну что ты, спайдермен, почему не хочешь откровенничать? Мире-то точно все рассказываешь!
— Ну то Мира, — протянул он. — С тобой это… как-то… не знаю. Ты и без того относишься ко мне… Зачем тебе-то в эту тему углубляться? Думаешь, что если узнаешь каждую грязную подробность, то тебе станет настолько противно, что перестанешь меня так сильно хотеть?
Настала моя очередь отвести взгляд. Но что-то в самой ночи есть такое, что размывает грани. Поэтому и ночные разговоры совсем другие, чем дневные.
— Макс… А если бы у нас были отношения, то какие?
Он резко повернулся на бок, подложив под голову руку, и посмотрел мне в глаза:
— Не могу сказать точно. В идеале — вообще без секса.
— Что?
— Да. Мне кажется, что только так. А секс, страсть — это все так накаляет эмоции… Поэтому они и умирают со временем. Причем у всех, просто с разной скоростью.
Мне стало и грустно, и смешно одновременно:
— Представляю: две ночные твари, соблазняющие всех вокруг, по утрам заворачиваются в теплый плед, один на двоих, и пьют какао.
— Ну, это в идеале. Хотя сомневаюсь, что это реально. Это было бы реально, если бы ты была другой, ну… соблазняла бы всех вокруг.
— Ты не умеешь ревновать, да? — на самом деле, мне очень хотелось коснуться его лица. Но это уже было бы совсем лишним.
— Почему же? Вполне себе ревную. Просто у меня приоритеты иначе расставлены, — он никогда не был настолько откровенен, и поэтому я ловила каждое слово. — Мне неприятно от мысли, что кто-то другой… неважно. Это все ерунда. Но вот думать о том, что ты кого-то другого так же за руку держать будешь, физически не могу.