Макс подхватил меня за талию и легко перенес на кровать. Я испугалась, только когда презерватив приземлился рядом на подушку. Он, продолжая целовать меня, куда придется, уверенно освобождал от одежды. Собственная нагота меня неожиданно смутила. Я прикрыла грудь, но он резко перехватил мои руки и завел вверх, удерживая.
— Всё, хорошая моя, теперь всё! — он остановил мое сопротивление. — Раз уж решилась — теперь просто доверься мне.
Но меня захлестнула паника от скользящего по моему телу взгляда, я даже безуспешно попыталась вырваться, когда он расстегивал мои джинсы. Но чтобы стянуть их, ему пришлось отпустить мои руки, чем я и воспользовалась. Задыхаясь, заговорила:
— Подожди, подожди, Макс. Не спеши…
Он просто сдернул с меня оставшуюся одежду, и только потом вернулся к моему лицу, слушая.
— Пожалуйста, подожди, — я бормотала, от смущения не зная, куда деть глаза. — Я боюсь!
Он немного расслабился, позволив своему телу опуститься на мое и рассмеялся мне в шею. Мне было стыдно до умопомрачения.
— Макс, ну не смейся хоть…
— Даш, я сам боюсь, — он снова приподнялся и теперь, улыбаясь, смотрел мне в глаза.
— Ты-то? — я была готова удивляться, разговаривать… что угодно, лишь бы не продолжать.
— Да, — он чмокнул меня в кончик носа. — Так что давай ты хотя бы бояться не будешь, раз такая смелая была? Для начала, как минимум, не закрывайся от меня.
Я смущенно улыбнулась в ответ:
— Я хочу… правда, просто…
— …просто первый раз. Потом привыкнешь, — он теперь не напирал, а только гладил кончиками пальцев мое лицо, словно успокаивая.
— А это больно? Мне будет сильно больно?
Он даже бровь приподнял:
— Ты у меня спрашиваешь? Я без понятия. Но никто вроде бы не умер.
От стыда за свою трусость я попыталась спрятаться у него где-то в районе ключиц.
— А мне не нужно делать… ну всяких там странных вещей?
— Давай сегодня сделаем только одну странную вещь, договорились? — он вернул мое лицо на прежнее место, приподняв за подбородок.
— А что я должна делать?
— Поменьше разговаривать, — и он прильнул к моим губам, не давая больше сказать ни слова.
Его поцелуй меня возбуждал и отвлекал от посторонних мыслей. Но я снова напряглась, ощутив между ног его пальцы. Попыталась вывернуться из такого недвусмысленного положения, но он мне такой возможности не дал.
— Расслабься, хорошая моя, прекрати уже эту панику, — и снова его язык, заставляющий забывать обо всем.
Эмоции были противоречивыми — как только я переставала думать, то ощущала такое удовольствие, о котором раньше и не подозревала. Но стоило мне сосредоточиться на том, что делают его пальцы, как я тут же снова напрягалась. Постепенно наслаждение заглушило остатки рассудка, и теперь я даже слабо подалась бедрами вперед. Это означало мою готовность на все остальное, но мозг снова включился, когда Максу пришлось отвлечься от меня на несколько секунд, чтобы скинуть и собственные брюки. Я отвернулась, чтобы не видеть, что он делает дальше. Но он и это заметил, и, видимо, его это забавляло. Снова навис надо мной, почти смеясь, взял мою руку и направил ее вниз, заставляя коснуться себя, обхватить, провести вдоль. И почему-то мне это понравилось. Наверно, неловко стало до такой степени, что я перешла собственную границу. Удовлетворившись моей реакцией, Макс снова отвлек меня поцелуем, одновременно раздвигая мне ноги и вводя головку внутрь. Еще немного. Стало неприятно.