Гел улетает на Плутон, от этой новости Стелла всю ночь приходила в себя. Слезы, слезы, слезы…
3
«Стелла, Стелла», – повторяет Гел про себя, ему нравится, как звучит ее имя, эти две «л» в середине слова не дают возможности проскользнуть, они как бы растягивают удовольствие от произношения, оставляя последний слог эхом в голове. «Дорогая Стел-ла, – обращается он к ее фотографии на личной страничке на сайте академии, – что-то мне тревожно за тебя, как профессионал я выполнил свою задачу – помог преодолеть одиночество и всеми силами не переходил на личное общение, считал, что не нужно начинать того, чего не нужно начинать. Но сердце не обманешь, и теперь я констатирую факт – я влюблен в тебя. И по-человечески искренне беспокоюсь за тебя. Как ты там одна? Во мне нарастает необъяснимая тревога, вот уже вторую неделю мне снится жуткий сон: металлический стук и леденящий ужас, который сковывает мое сознание, и я просыпаюсь. Я тебе никогда не говорил, что могу переживать во сне чувства близких мне людей, которые есть или еще будут, а эти… я не знаю чьи, твои или чьи-то еще. С Землей связался, предупредил. Только с тобой не получается поговорить, я очень тревожусь и как психотерапевт, и как друг…»
Поток его внутреннего монолога неожиданно прервался сигналом сбора: «Всех свободных астронавтов прошу собраться в столовой! Всех свободных астронавтов прошу собраться в столовой!»
Вся столовая гудела, как пчелиный рой. Столько людей здесь не собиралось со дня прилета экспедиции на Плутон. Сияющий начальник экспедиции объявил, что запущен в тестирующем режиме самый мощный ретранслятор, сигнал которого доходит до всех существующих космических станций и маяков. Всем желающим будет предоставлена возможность пообщаться со всеми знакомыми, друзьям и близкими, но не более пяти минут на каждого.
«Так не бывает, – подумал Гел, – это неправда… мне нужна была связь – вот связь! Хорошо, допустим, сейчас у нее все нормально, а я ей выкладываю: ты услышишь металлический стук – не бойся. А почему? Ведь правда страшно! Чьи бы ощущения мне ни передавались, надо узнать, откуда этот стук. А для этого надо досмотреть сон до конца, перешагнуть этот ужас и увидеть, что там дальше, может, разгадка совсем простая. Руководить своими снами я еще не умею, хотя есть такие методики, но пока я научусь, пройдет много времени, остается попробовать гипноз».
Гел был одним из десяти первых детей, родившихся на Луне. Его мама – необычная женщина: кроме изучения мифов Древней Греции, увлекалась астрологией, старалась жить по лунному календарю и верила в свою необычную миссию на Земле. Но, как оказалась, миссия была на Луне – ее выбрали из десяти тысяч претенденток для вынашивания и рождения малыша в новом лунном космическом госпитале, не без влияния того, что папа будущего малыша как раз там и работает.