«Ты лжец! – мысленно кричала Линнет. – Хитрый коварный ублюдок!»
– Ты уверена, что все в порядке? – спросил Джек, взглянув на нее с некоторым удивлением.
Судорожно вцепившись в покрывало, Линнет старалась взять себя в руки, и это отчасти ей удалось. Но она все равно не могла взглянуть графу в глаза.
– Да, конечно. Просто я… устала. Сегодня был трудный день.
– Понимаю. – Джек потянулся к ней, чтобы поцеловать, но этого Линнет уже вынести не смогла. Отпрянув, она пробормотала:
– Джек, я должна идти.
Он тут же кивнул.
– Да, разумеется.
Линнет знала, что она плохая актриса и не сможет долго вести себя так, словно ничего не произошло. Поэтому ей следовало поскорее уйти. Подняв с пола рубашку, она поспешно надела ее, решительно отбросив воспоминания о том, с какой нежностью Джек ее раздевал. А ведь это было совсем недавно… Она стала застегивать пуговицы, но не смогла – слишком сильно дрожали руки.
– Я застегну. – Граф шагнул к ней, чтобы помочь, но она снова отпрянула.
– Нет! Пуговицы – это не важно! Мне только надо надеть пеньюар.
Джек поднял с пола пеньюар и помог ей надеть его.
– Ты найдешь дорогу в темноте? – спросил он.
– Разумеется. – Линнет резко распахнула дверь. – Я же сама пришла сюда…
Она побежала по темному коридору и ни разу не оглянулась. Думала же сейчас лишь об одном – только бы не разрыдаться до того, как попадет в свою комнату. А вот потом, оказавшись у себя, она проплачет всю ночь – будет плакать, пока не перестанет чувствоваться боль. А злость сохранит, будет холить ее и лелеять до утра, потому что утром ей предстояло убить предателя. А потом, когда приедет отец, она и его тоже убьет.
Джек с беспокойством следил за бежавшей по темному коридору стройной фигуркой. «Что-то случилось, – думал он. – Что-то не так…»
Линнет вела себя совершенно естественно до тех пор, пока не увидела испачканное кровью полотенце. Только бы она не пожалела о содеянном! Последствия сегодняшней ночи будут огромными. Понимала ли она это? Но он ведь заранее ей сказал, что обратной дороги уже нет…
Тут Линнет завернула за угол и скрылась из виду. А Джек зашел в комнату, после чего отнес грязное полотенце и тазик в ванную и тщательно отстирал пятна крови. Потом повесил мокрое полотенце на умывальник, забрал тазик и, вернувшись в спальню, кое-как навел порядок и начал раздеваться.
«Быть может, она и впрямь просто устала. Слишком много впечатлений. Для любой девушки это очень непросто… Как-никак – первый опыт…»
Объяснение казалось вполне правдоподобным, но оно все же не совсем удовлетворяло Джека – что-то по-прежнему его беспокоило. Он разделся и уже взялся за покрывало, но тут его взгляд скользнул по стоявшему у кровати столику и лежавшему на нем развернутому листку. Телеграмма Холланда… Проклятье!