Охваченная сомнениями, Линнет прикусила губу. Но что именно ее беспокоило, она не понимала. Она ведь намеревалась принять предложение Фредерика, не так ли? Другие варианты были для нее немыслимы.
– Просто все происходит… слишком быстро, – пробормотала девушка.
– Знаю, дорогая, знаю. Но у нас нет такой роскоши, как время. Так что… Ты согласна совершить безумный поступок?
Линнет долго молчала. О матери она не беспокоилась – была уверена, что сможет с ней договориться. Но вот отец… Эфраим не любил, когда с ним не считались, и мог существенно все осложнить для Фредерика. Но если Фредерик не боялся ее отца, то почему она должна бояться? Да и что мог сделать отец, оказавшись перед свершившимся фактом? Линнет вспомнила об отцовских планах, которые он тщательно скрывал от нее все эти месяцы, и, нервно засмеявшись, проговорила:
– Бегство так бегство. – Она протянула жениху руку. – Пошли!
Ван Хозен тотчас повел ее к двери. Но подойти к ней они не успели. Дверь внезапно открылась, на пороге появились миссис Холланд и английский граф – оба замерли в изумлении.
– Федерстон! – воскликнул Фредерик с отчаянием в голосе.
– Я как плохой пенни[2] из пословицы – всегда возвращаюсь! – объявил граф с радостной улыбкой. Он вошел в комнату вслед за Хелен.
– Фредерик Ван Хозен, что вы здесь делаете?! – с возмущением в голосе проговорила Хелен. – И почему вы держите мою дочь за руку?
Линнет почувствовала, как пальцы Фредерика судорожно сжали ее руку. И в тот же миг в дверном проеме появилась еще одна фигура. Отец молча смотрел на Линнет, и под его взглядом она невольно поежилась. Девушка со вздохом отвела глаза и взглянула на высокого черноволосого дьявола, стоявшего прямо перед ней. Было ясно: когда лорд Федерстон находился в непосредственной близости, о везении следовало забыть.
Увидев, что Ван Хозен держит мисс Холланд за руку, Джек решил, что, вероятно, понадобится еще один кулачный раунд. Но, услышав за спиной яростный рык, он понял, что кулачный бой не состоится. А если и состоится, то не с его, Джека, участием.
– Убери свои грязные лапы от нее немедленно!
Джек оглянулся на высокого широкоплечего мужчину с седеющими волосами, упрямым подбородком и глазами такими же ярко-голубыми, как у Линнет. Эфраим Холланд в ярости сжал кулаки, и Джек решил, что если оскорбленному отцу захочется устроить Ван Хозену добрую трепку, то он с радостью уступит ему очередь.
– Я сказал, убери от нее руки! – прорычал мистер Холланд. – Или я помогу тебе это сделать.
Или у Ван Хозена оказалось больше смелости, чем считал Джек, или отчаяние придавало ему отваги, но только он не двинулся с места. Более того, нагло заявил: