Дэниел похолодел.
– Что вы хотите этим сказать?
– Женившись подобным образом, ты не оставил мне выбора. И теперь я больше не могу тебя поддерживать. Дом ты получил по той лишь причине, что он принадлежал твоему отцу. Ты имеешь на него все права. Но что касается слуг… Придется тебе нанимать их самому. Как ты знаешь, кухарку нанимала еще твоя мать, поэтому она может остаться.
– А Молли? – спросил Дэниел.
– После того, как я дал ей расчет, мы решили, что она, возможно, пригодится тебе.
– А мистер Теннант? Он всегда был в доме, я помню его с детских лет.
– Он ушел, как только понял, что я больше не стану выплачивать ему жалованье, – сообщил лорд Уолвингтон. – Думаю, что в этом смысле ты не внушаешь ему особого доверия.
– Значит, вы полностью лишаете меня финансовой поддержки? – пробормотал Дэниел и затаил дыхание в ожидании ответа.
– В сейфе, за картиной в твоем кабинете, есть сотня фунтов. Вот ключ. – Маркиз передал сидевшему напротив племяннику серебряный ключ. – Прости, но я не могу поддерживать тебя в твоих поступках. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Дэниел со вздохом посмотрел на ключ. Уолвингтон тоже вздохнул и добавил:
– Но мне отрадно видеть, что ты женился не только ради собственной выгоды, но и потому, что искренне заботишься об этой женщине. Желаю тебе всего наилучшего, Дэниел. Однако пыль должна осесть, поэтому мы с тобой не скоро сможем снова быть вместе.
Молча кивнув, Дэниел поднялся, собираясь уходить. А дядя вдруг снова заговорил:
– Ты должен понимать: поскольку она сбежала с тобой, а брачный договор не был составлен, приданое твоей жены полностью принадлежит тебе. Так что можешь делать с ним все, что тебе заблагорассудится.
– Нет. – Дэниел решительно покачал головой. – Нет, я не трону ее деньги. Уж лучше стану сам зарабатывать на жизнь.
Уолвингтон кивнул, и в его глазах Дэниел увидел то, чего прежде не замечал, – увидел нечто похожее на восхищение.
– Что ж, хорошо. Кажется, ты знаешь, что делать. – Поднявшись на ноги, маркиз обошел вокруг стола и протянул племяннику руку. – Желаю тебе удачи.
Ни слова не сказав, Дэниел пожал дяде руку. Он не мог злиться на маркиза из-за того, что тот лишил его содержания. Ведь у дяди просто не было выбора. Поэтому ему, Дэниелу, теперь придется заботиться о себе самостоятельно.
В мрачных раздумьях возвращался Дэниел в Эйвери-Хаус. Увы, теперь не он один считался изгоем общества. Ребекка тоже станет отверженной. Выходит, он спас ее от одного кошмара только для того, чтобы ввергнуть в новый. Светское общество не склонно прощать – оно упивается чужими грехами.