– Да. Но проблема в том, что у нее хорошие отношения и со Стюартом Даченко.
– С тем племянником, который разыскивает картину? Я не подумал, что они могут быть… друзьями.
Пайпер улыбнулась его деликатности.
– Судя по ее сообщению, они больше не друзья. Поругались из-за прошлого моей сестры. Она плакала, поэтому я не все разобрала. Все выяснить удастся только поговорив с ней. – Пайпер повертела в руках телефон. – А я так надеялась, что она, наконец, станет счастлива после того, что пережито.
– Пережито? Я не понимаю. И вчера вы сказали, что вам пришлось пережить темные времена.
– Да. Но Пейшенс вынесла больше, по крайней мере, мне так кажется.
– Что это значит?
Пайпер тяжело вздохнула. Она совсем не собиралась рассказывать ему об этом, но сейчас, раз уж начала, надо договаривать до конца. Ведь Фредерик откровенно признался, как сильно его тревожит надвигающаяся слепота.
– Помните, я сказала, что нам было очень трудно, но Пейшенс нашла выход?
– Помню.
– Жизнь тогда была ужасна. – Она чуть не задохнулась от воспоминаний. – Вы… вы когда-нибудь были бездомным?
– Только неделю или около того. – В его голосе послышалось сочувствие. В горле появилась привычная горечь, но она постаралась скорее забыть об этом.
– Это было после смерти мамы. Как только мы накопили немного денег, сняли комнату в самом дешевом мотеле, а потом нашли квартиру.
– Должно быть, это было ужасно.
– Было бы хуже, если бы меня забрали. Пейшенс обещала, что мы останемся вместе.
– И сдержала обещание.
– Да, сдержала. Она устроилась на единственную работу, благодаря которой могла оплачивать счета.
– Работала у Анны Даченко.
– Это место она нашла позже, после того, как я уехала в Париж. Все мое детство она танцевала в клубе. Там женщинам платят за танцы.
Фредерик ответил не сразу.
– Понятно, – наконец произнес он.
– У Пейшенс не было выбора. – Она стала привычно защищать сестру, боясь уловить в его взгляде осуждение. – Я ведь говорила вам, это была единственная работа, которую она смогла найти.
Пайпер крутила в руках телефон и думала о тех днях. Она хорошо помнила, как куталась ночью в одеяло, изнемогая от голода, потому что единственное, что ей удалось съесть за весь день, были несколько крекеров, взятые с прилавка в супермаркете.
– Сколько себя помню, мы всегда жили вместе с Пейшенс. Она сама только окончила школу, а ей пришлось растить ребенка.
– Полагаю, вам обеим было непросто.
Теперь он говорил с теплотой, такое отношение Пайпер нравилось больше сочувствия.
– Я была слишком мала, чтобы понять, чем занимается сестра, потом повзрослела… – Она пожала плечами. Потом она старалась не думать о работе сестры, ради нее же самой.