Пайпер удалилась в свою комнату и начала собираться. Фредерик не зашел к ней попрощаться, впрочем, она и не ждала его.
Она вышла из дома, и ее приветствовали лишь яркие огни Эйфелевой башни. Именно она навсегда останется для нее символом Парижа. Напоминанием о хорошем и плохом, произошедшем в этом городе. Пайпер достала телефон, сделала последнюю фотографию и улыбнулась на прощание.
Фредерик думал о том, что время решило над ним подшутить. Когда рядом была Пайпер, оно пролетало стремглав, и проведенные вместе дни закончились прежде, чем он успел осознать, сколько же времени прошло. Последние же сорок восемь часов с ее отъезда тянулись непривычно медленно.
Нет, у него было много дел, и он был постоянно чем-то занят. Бывал в университете и учил студентов, потом ехал в клинику и учился сам у доктора Дусетта. Профессиональные и общественные дела не давали расслабиться, он ложился поздно. Зрение еще немного ухудшилось, но на его образ жизни это не повлияло. Проблема была одна – он скучал по Пайпер.
Последнюю ночь он пролежал в постели без сна, вспоминая проведенный в аббатстве день. Ее синие глаза, которые он помнил еще очень отчетливо. События того дня были особенно дороги ему, ведь тогда он в последний раз видел все достаточно четко, судьба милостиво подарила ему возможность наблюдать красивейшие картины перед последним закатом. Странно, он был уверен, что постарается сохранить навсегда в своей памяти дорогие произведения искусства, возможно, башню, ставшую его верным другом. Сейчас свет огней виделся слегка размытым.
Теперь же он знал, что больше всего хочет навсегда запомнить глаза Пайпер. Эти воспоминания он не променяет и на тысячу башен.
Господи, как же он по ней скучал. Даже дышать без нее было трудно. Ему не хватало воздуха, а воротник рубашки постоянно сдавливал горло. Он скучал по звукам ее голоса, ее умиротворяющему аромату, прикосновениям рук. И винить во всем он должен только себя.
Хорошо, что она сейчас в другой стране. Незнакомые люди любуются ее улыбкой. Он был уверен, что Пайпер планирует в скором времени вернуться в Америку.
Болван! Она ведь могла быть с тобой, а вместо этого ты решил расстаться с ней навсегда.
Знаешь, необходимость в помощи и постоянная жалость к себе – это не одно и то же. Отец нуждался в помощи. Постоянно. Он помнил день из детства, когда просил отца отвести его к Эйфелевой башне, но тот отказался, сославшись на большое количество народа. «Я не смогу один справиться с этой толпой», – сказал он. Тогда Фредерик пошел с няней, а мама осталась дома, потому что отец не хотел быть один. Он не желал быть среди людей и не мог выносить одиночество.