Алексио всем видом показывал, что он – всесильный магнат.
– Это не тебе решать, Сидони. Я обязан обеспечить тебя и ребенка.
Сидони прокляла себя за то, что позволила ему выступить в роли милостивого благодетеля. Она вскипела:
– Ее имя Белль. А не Ребенок. Я-то надеялась, что после прошлой ночи что-то изменилось… что… – Сидони замолчала и выругалась на себя. Она сказала слишком много.
Алексио взорвался:
– Нашу дочь не будут звать Белль. Что это за имя?
– Это любимое имя тети Жозефины. – Как же она была наивна! – Ничего не изменилось.
Он прищурил золотисто-зеленые глаза и посмотрел на нее:
– Что должно было измениться?
Сидони покачала головой. Она практически выдала себя, забыв, что является лишь временной гостьей в его постели.
– Ничего. Я отказываюсь от твоей помощи, Алексио.
– Мы хотим друг друга, прошлая ночь, без сомнения, доказала это.
Вздернув подбородок, она натянуто произнесла:
– Это были гормоны.
Алексио, казалось, был ошарашен. Забавно!
– Гормоны?!
Сидони кивнула, отчаянно желая убедить его, что он правильно ее понял.
– Так написано в моей книге для беременных – ты можешь почитать. Беременные женщины часто чувствуют себя более… – Сидони замолчала и густо покраснела. – Более… влюбленными. Это все из-за прилива крови.
Смятение оставило Алексио, он разозлился. На виске его билась жилка.
– Гормоны? Прилив крови? Это была химия, чистая химия, – прорычал он. – Ты пытаешься сказать мне, что любой мужчина смог бы удовлетворить твои желания прошлой ночью?
Лицо Сидони пылало, но ей удалось притвориться безмятежной и, слегка пожав плечами, ответить:
– Я просто говорю тебе, что написано в книге для беременных.
На лице Алексио было отвращение, и она даже почувствовала укол совести.
– Ты хотела меня так же сильно, как я хотел тебя. Может, в этом и принимали участие гормоны, но это было неизбежно.
Сидони выругалась про себя. Она надеялась убедить Алексио, что любой мужчина подошел бы. Но ей не удалось. Даже сейчас она хотела этого мужчину, несмотря на его высокомерие.
Сидони сжала кулаки и посмотрела на него с вызовом. Этот человек заставил ее влюбиться в него. Желать его. Он унижал ее.
– Ничего не изменилось, Алексио. Мы остались там же, где были, когда ты приехал в Париж. Разница лишь в том, что я должна деньги тебе, а не банку.
Алексио разъярился:
– Прекрати! Ты ничего мне не должна. Я хочу достучаться до тебя, Сидони.
Она ощутила горечь.
– Не получится, Алексио. Я не позволю тебе обращаться со мной и с нашей дочерью как с брошенной любовницей и ее ребенком. Я не иждивенка. Я буду работать, чтобы создать нормальную жизнь для себя и дочки, как поступают миллионы женщин.