* * *
В самом дальнем углу огороженной территории клиники, скрытое густыми зарослями, стоит одноэтажное здание морга. Вид у него, из-за окон, закрашенных до половины краской, и всегда-то мрачноватый. Ночью же, освещённый луною, когда ветки деревьев бросают на него качающиеся тени, он мрачен по-настоящему.
Двери морга закрыты изнутри на задвижку. В дежурке глубоко спят двое: девушка на медицинской кушетке и дежурный медбрат, свернувшийся в кресле. Взошедшая луна через верхнюю часть окон заливает дежурку призрачным светом. Тишину нарушает только редкое и ровное дыхание спящих.
Спят и другие обитатели морга... В холодильных камерах. Но их сон вечный.
И вот... возникает какой-то чуть слышный, дальний звук... Шшш-шшш-шшш... шшш-шшш-шшш... Тук, тук, тук...
И опять: шшш-шшш-шшш... шшш-шшш-шшш... И еле слышно, с пристуком: тук-к, тук-к, тук-к...
Голова девушки, освещённая луною, вздрагивает и чуть приподнимается. Она услышала... Она услышала и сразу поняла: это Женечка!
Она тихо встаёт с кушетки; лицо её, залитое лунным светом, приподнято, глаза закрыты. Она спит.
Тело её делает первый шаг, руки тянутся вперёд. Наткнувшись на стол, сомнамбула обходит его и, не открывая глаз, движется к двери. Луна светит ей прямо в лицо, которое искажено гримасой страдания. Женька там, в холодном ящике, царапает, не может выбраться. Надо спешить, замёрзнет!
Как она в него влюблена была тогда, в школе! Просто сама была не своя... Ждала после уроков, на углу школы. А он проходил с мальчишками мимо, не замечал. Среди них он был самый-самый: высокий, лёгкий, изящный такой. Мальчишки, посмеиваясь, кивнут ему на неё, мол, тебя ждёт, обрати. Женька остановится, спросит без всяких смешков: «Галка, ты меня ждёшь?» Она застесняется, покраснеет, кивнёт. «Ну, пойдём, чего стоишь?» И она идёт с ними, молчит, а они болтают между собой. Потом, когда все разойдутся, он провожал её до автобуса, сумку её с книжками нёс: «Пока, подруга. Не скучай!»
Видел Женька, что она влюблена в него, взаимностью ответить не мог, но относился уважительно: ни сам не смеялся, ни другим не позволял. Была она тогда совсем серенькой мышкой, невзрачной. А в классе были девочки яркие, видные. Они уже и одевались, и причёски носили, как настоящие женщины. Куда ей до них...
Девушка нащупывает руками дверь в предбанник, бесшумно открываете её, выходит, и так же бесшумно закрывает. В предбаннике тоже свет только от луны, через верхнее окно над входом. Она останавливается и снова прислушивается к этому звуку, звуку из своего сна: