* * *
Борис разглядывал красивое голубое море, медленно плывущее в трёхстах километрах ниже, и гадал, насколько оно глубокое. Лезть в комп было лень, да и интерес был абсолютно праздным, так что он просто наслаждался переливами, от тёмно синего, до лазурного. Час назад Сергей вышел с ним на связь из Тихого океана, и доложил, что груз с ним на борту. Значит, уже через неделю они будут в родном порту, где их тут же примет на борт космосамолёт, который подбросит их через стратосферу в Москву. К этому времени Борис уже рассчитывал там быть, и лично поздравить засидевшегося в майорах своего лучшего ученика. Быть ему приемником, о котором уже в серьёз задумывался генерал. Пусть только чуть-чуть поднаберётся командирского опыта. Все эти пострелушки в поле конечно учат, но работа с людьми, это не упражнение с автоматом. Здесь готовых заученных вариантов нет. Каждый человек реагирует по своему, и даже если строй, в слитном порыве гаркает 'Ура Отечеству', каждый солдат думает о чём-то своём. Главное, заставить людей думать на пользу дела. Вот сейчас Сергей наверняка думает о жене, этой скромной, но жутко хитрой бестии, Мерти. Скрепя сердце, благословив их брак год назад, Борис продолжал коситься на них с неодобрением. Но гормонам, как говорится, не прикажешь. Пусть милуются, лишь бы это не отвлекало Сергея от работы. Пока, вроде, тьфу-тьфу-тьфу, всё было в порядке.
Политика — грязное дело. Политика, завязанная на технологиях, грязнее вдвойне. Лайнер 'Конкордия' медленно отшвартовывался от Международной Туристической Станции. Взяв на борт триста человек, он разворачивался к Марсу, где в своём двухнедельном путешествии будет развлекать отпрысков богатеньких родителей, или престарелых толстосумов, которым приспичило увидеть этот красный комок пыли. И ведь эти люди, в большинстве своём, ни в чём не виноваты. Да… Невиновных, у нас, как говорится, нет. Просто кое-кто решил, что пассажирский корабль — отличное прикрытие для транспортировки деталей собственного американского межзвёздника. Как будто, в истории не было подобных примеров, окончившихся весьма плачевно. Они пытаются убедить нас, что серьёзно отстают. А сами тем временем спешно достраивают своего Франкенштейна, собранного из кормовой части Меридона, которую они ухитрились восстановить, и налепленного грузопассажирского отсека, с десятком новомодных лазерных башен, разбросанных в кажущемся беспорядке.
Дав добро на начало операции, Борис, с грустью, вновь посмотрел в глубину уже другого моря. Это было более холодным, и от того, более тёмным. Где-то там, в таком же тёмном космосе, а точнее, на высокой орбите, сейчас заканчивал манёвр их подарок пассажирам Конкордии. Стотонный американский транспорт, с грузом шахтёрской взрывчатки, неожиданно теряет управление. Его двигатели входят в форсажный режим, и, натужно скрипя гнущимися переборками, корабль начинает падать на планету. К несчастью, на его пути оказывается туристический корабль, который слишком поздно осознаёт угрозу. Манёвр уклонения не даёт результатов, и две песчинки на фоне Земли, врезаются друг в друга на суммарной скорости в десять километров в секунду. Запрограммированные детонаторы подрывают недетский пластилин, уложенный в огромные брикеты, и на мгновение у Земли появляется второе Солнце. Чтобы тут же погаснуть в дневном небе над северным полушарием. Мало, кто вообще обратил на него внимание, приняв, скорей всего, за метеорит. И лишь, вечером, придя с работы домой, и, развернув на стене экран с новостями, этот человек вспомнит о вспышке в небе, когда будет с ужасом в глазах и рукой у рта, вслушиваться в списки погибших сегодня людей.