Я подтянул вторую лошадь за повод, после чего сдернул тело на землю. Труп тяжело, с глухим стуком упал на землю. Бандит, крадучись, не спуская с меня глаз и ствола винчестера, подобрался к трупу, затем неожиданно закричал: — Сид! Возьми его на мушку!
— Взял, Берт!
Я осторожно повел глазами в сторону голоса. Самого бандита я не увидел, зато увидел, как из темного проема окна высунулись стволы дробовика. Берт еще секунду буравил меня злым взглядом, затем нагнулся над трупом. С минуту рассматривал, потом пробормотал, словно бы про себя: — Вроде он.
Но в его голосе слышалось сомнение. Медленно распрямившись, повернулся ко мне: — Ты кто?
— Джек Льюис!
— Льюис?! Тот самый?! 'Белый орел'?!
— Где 'Мексиканец'?!
— Ты откуда знаешь, что здесь 'Мексиканец'?! — подозрительность бандита снова подпрыгнула до небес, а ствол винчестера на уровень моей груди.
— От него, придурок! — я кивнул головой в сторону трупа.
Грязный, с длинными волосами, висящими сальными сосульками из-под помятой шляпы, Берт выглядел нищим бродягой, если бы не оружие и злой, подозрительный взгляд, выдававший в нем бандита.
— Чего тебе надо от Грогги?!
— Это я ему скажу!
Бандит замялся, не зная как ему поступить. С минуту стоял в раздумье, потом крикнул: — Сид!
— Здесь я, Берт! — отозвался невидимый Сид.
— Я отойду, а ты последи за ним!
— Одно лишнее движение, и он труп!
Развернувшись, Берт двинулся к развалинам, в которых до этого прятался. Осторожно, стараясь не раздражать Сида, я стал осматриваться, пытаясь определить, есть ли в засаде кто-нибудь, кроме этого бандита, но больше обнаружить никого и не смог. Не прошло и пяти минут, как появился Берт.
— Слазь с лошади!
Как только я оказался на земле, последовала следующая команда: — Скинь оружейный пояс!
Я выполнил его приказание, четко и без колебаний.
— Повернись спиной! Вроде ничего нет…. Теперь пошли! Сид, смотри здесь в оба!
— Смотрю! — раздалось из темноты проема.
Бандитское логово оказалось недалеко. Из тех развалин, что я видел по дороге, этот дом, по крайней мере, имел все четыре стены и большую часть крыши. Первое, что я увидел, переступив через порог, так это лежащего на топчане человека. Он лежал на груде одеял, наброшенных на доски, голый по пояс. Торс бандита был неумело забинтован, порванными на ленты, рубашками. На его левом боку расползлось красное пятно. Из одежды на нем были только кожаные штаны. Сапоги валялись на земляном полу, рядом с курткой и рубашкой, а на самом верху этой груды лежало сомбреро. В правой руке он держал револьвер, который для удобства положил на ногу. Пока его глаза бесцеремонно ощупывали меня всего, каждую мою складку одежды, я с любопытством рассматривал бандитского главаря, за чью голову власти были готовы платить деньги. Черные, глубоко посаженные, глаза, на щеках и подбородке жесткая, недельной давности, щетина, кожа грязная, нездорового оттенка. Но что особенно отвратительной делало его физиономию — это улыбка — оскал. Словно заученная, не имеющая ничего общего с настоящим весельем, она выставляла напоказ его редкие желтые зубы и придавала ему сходство с оскалившейся собакой — бродяжкой.