Точно таким лохом, которым стала я сама.
Хм…
Но, насколько я понимаю, лампа уничтожена. Так что выходит? Я все-таки свободна? Или нет? Но почему, черт побери, я мышь?! И к Фэрри меня так тянет… Ненормально тянет.
Обернувшись, заметила, что мужчина снова смотрит не в документы, а на меня. Что такое?
– Тим, иди сюда… – Пальцы постучали по столу, и я решила подойти. Почему нет? Что он там задумал? Интересно, а может, он все-таки что-то знает о джиннах и сумеет мне помочь? Мужик вроде адекватный… – Молодец. И все-таки что-то в тебе не то…
Меня не очень вежливо взяли за хвост и в таком довольно унизительном положении поднесли к глазам, которые вдруг полыхнули потусторонним светом.
Господи! Он тоже не человек?!
А затем до меня что-то дотронулось. Такое… мягкое, но не очень приятное. Как мягкие паучьи лапки. Брр!
Взвизгнув, попыталась вывернуться, но держали меня крепко.
– Да тихо ты, не дергайся. – Захват стал жестче, а прикосновения невидимого непонятно чего сильнее. – И все-таки ты разумен…
Да, черт побери!
– Забавно. – Меня с явной неохотой отпустили, а затем сурово припечатали: – Итак, Тим, есть разговор. Если хочешь жить, а не пойти на корм Джайло, то слушай внимательно – сейчас я буду отдавать команды, а ты их будешь выполнять. Мне необходимо знать уровень твоей разумности.
Сволочь…
Исподлобья глянув на сатрапа, я села на попу и сложила ручки-лапки на груди, всем своим видом показывая, что не на ту напал. Я, может быть, и мышь, но команды выполнять не собираюсь! Я не собака! Пусть своим Джайло командует!
– Прекрасно, вижу, мы поняли друг друга. – Фэрри многозначительно усмехнулся, а затем продолжил: – Дойди до края стола, где ты сидел.
Вроде такой умный, что аж начальник, но так до сих пор и не понял, что я девушка… Сволочь. Наклонив голову набок, я не торопилась выполнять приказ. А вот не настолько я умная. Выкуси!
– Ти-и-им? – В голосе послышались низкие рычащие нотки, отчего я задрожала как осиновый листок и стрелой метнулась на угол стола.
Господи, да он же зверь! Сам сожрет и не подавится!
– Прекрасно, – благодушно оскалился маньяк и, откинувшись на спинку кресла, самодовольно сложил руки на груди.
Следующие десять минут я без раздумий и задержек выполняла все, что он говорил. Ходила по столу, брала в передние лапки ручку или карандаш, садилась, ложилась, вставала на задние лапы… И все это выполнялось под внимательным прищуром темно-карих, почти черных глаз, в глубине которых тлели багровые огоньки. Было противно и унизительно, но жить хотелось больше, причем под конец мне начало казаться, что это делаю не я, а мое тело, которое просто-напросто послушно воле хозяина.