Роб бегло просмотрел вопросы, отмечая в уме пункты, совпадавшие с конспектами Элизабет, и те, что следовало дополнить позже, исходя из сформулированных девушкой ответов. Он все так же сидел позади Изи, чтобы сохранять максимальную физическую близость, ведь он помнил, что иногда девушка думает слишком «тихо». Однако случившееся с ним в следующее мгновение, оказалось для Роба полной неожиданностью. Мысли девушки буквально ворвались ему в голову. Изи, словно кричала Роберту в ухо. Никогда прежде он не слышал ее так ясно и так громко. И если этого мало, то тут же выяснилось, что он просто не способен блокировать эти «трубы Иисуса Навина». Он не мог их даже приглушить.
«… Как заявлено в конституции…» — слова звучали так, как если бы она проговаривала ответ по слогам или даже выбивала их чеканом в бронзе.
«У меня прорыв?» — удивился Роберт, но тут же сообразил, что ошибается. Он по-прежнему успешно блокировал мысли других студентов, но, к сожалению, неприятные чудеса на этом не заканчивались. Изи думала о неправильном ответе, вот в чем дело. Первый вопрос оказался по-настоящему легким, и у человека, хоть немного знакомого с темой, не оставалось ни единого шанса понять его неправильно. Но и не знать этот материал Изи не могла тоже, ведь Роб только что «читал» вместе с ней ее собственные конспекты. Там все излагалось более чем ясно. Так почему же она ошибалась столь очевидным образом?
4.
Как ни странно, она потерпела неудачу. Для начала нажала осторожно. Ни слабо, ни сильно, но достаточно, чтобы оценить податливость «адресата». К этому времени Лиза уже хорошо усвоила, что люди сильно отличаются друг от друга по характеру реакции на ее «посылы». На некоторых она могла влиять, совершенно не напрягаясь. Ей достаточно было «захотеть», и они уже были готовы исполнять любые ее желания. Собственно, из-за них Лиза и начала учиться контролю и блокированию. Эти люди оказались так чувствительны, настолько «открыты для предложений», что иногда она влияла на их мысли и действия совершенно ненамеренно. Другие же требовали к себе особого отношения. С ними Лиза должна была наращивать усилия до тех пор, пока ее «посылы» не проникали, наконец, в их мысли. Иногда это требовало от нее настоящего напряжения, но людей, способных устоять перед ее волей, она пока не встречала. Однако с Робом все пошло совсем не так, как она ожидала.
Он сидел позади нее, и она не могла его видеть, но Лиза в этом и не нуждалась. Обычно, «продавив» послание, она чувствовала своего рода ментальный щелчок. Это походило на то, как письмо проскальзывает сквозь щель в почтовом ящике. Проскальзывает и падает на дно ящика с тихим щелчком. С таким же звуком на ее комп приходили электронные письма. Щелк, и дело сделано. Но с Робертом этого не случилось, и тогда она стала постепенно наращивать «давление», но добилась лишь того, что у нее разболелась голова. Ощущение было такое, словно бьешься лбом о бетонную стенку.