— Ладно, ладно! — замахал руками Дима. — Ты меня только не пугай, Роб, а то руки будут дрожать, да и мозги у меня плохо работают, когда я тороплюсь или боюсь. А тут и то, и другое в одном флаконе!
— Ну, и не бойся! — согласился Роб. — Сделаешь, результаты пришлешь по этому адресу, — и он записал адрес электронной почты на салфетке. — Мы друг друга правильно поняли?
— Не сомневайся!
— Надеюсь, — сказал Роб, вставая из-за столика. — За работу, Дима! И мне тоже пора бежать дальше.
9.
Охранники ушли, и Лиза снова осталась одна. Правда теперь у нее было три одеяла — она просила одно, однако «предупредительный» Питер принес два, — кое-какая еда, питье и сигареты. Сначала ей показалось, что аппетита нет, и не будет, что ей не проглотить даже крошки, но средних размеров бутерброд с яичницей и фетой она съела без особых усилий, и воду выпила, оставив лишь немного на «потом». И даже сигарету взяла, хотя обычно не курила. Показалось, что табак поможет, позволит освободиться от тяжести на сердце и от страха, от холода и чувства одиночества.
Подложив одно одеяло под себя, и закутав им озябшие ноги, Лиза завернулась в два других, оставив свободной лишь руку с сигаретой. Одеяла были старые, нечистые, попахивающие плесенью и несколько влажные, но это было лучше, чем ничего.
«Вот же какие мы, прости господи, твари живучие!» — она вдруг с неприязнью подумала, что еще мгновение назад готова была радоваться таким мелочам, как подсохший бутерброд, наверняка купленный ее охранниками в каком-нибудь придорожном буфете, зажженная сигарета и ощущение тепла, появившееся после того, как она закуталась в эти ужасные одеяла.
«Все относительно… и тепло, и холод… и довольство, и нужда… Но я не хочу к этому привыкать! Не хочу, и не буду!»
Потом она задумалась над тем, кто ее похитил — не в смысле кто конкретно, а по чьему заданию, — и зачем. Но ничего путного в голову не приходило. Вернее, приходили всякие глупости, которым в качестве объяснительных гипотез — грош цена. Однако одно предположение все-таки показалось Лизе достойным рассмотрения.
«Кто-то хочет напугать меня до смерти!»
Да, да! Именно так: не убить, ведь убийство адвоката, да еще и близкого к правозащитникам — хотя, на самом деле, Лиза эту публику терпеть не могла, — могло стать событие резонансным. А вот пугануть, чтобы не лезла, куда не следует, такое вполне можно себе представить. Но, начав думать в этом направлении, Лиза довольно быстро обнаружила в своей теории многочисленные прорехи.
«А кто сказал, что похитить активного члена Лиги, это менее знаковое событие, чем убийство?» — возразила она самой себе. Но, с другой стороны, убить ее могли и прямо в баре или около него. Зачем же похищать, чтобы тут же и убить?