Однако звук был совершенно реальным. Барабанные перепонки Римо все еще чувствовали вызванные им колебания воздуха.
Римо поднялся на ноги, напряженный, сжатый как пружина и готовый ко всему.
На него бесконечно печальным взглядом добрых глаз смотрела женщина. Туго завязанные в пучок волосы оказались такими же черными, как у той, которую Римо только что видел мысленным взором. И глаза были такими же карими.
- Кто~
Она говорила нараспев, как будто декламировала поэму.
- Если бы мне удалось встать со своего ложа, я со всех сторон увидела бы горы. А еще там протекает поток под названием Смеющийся ручей. Если ты найдешь место моего упокоения, то найдешь и меня.
- Что?
- Если найдешь меня, то найдешь и его.
- Кто~
- Ты должен его найти, сын мой.
- Сын? - Сердце чуть не выпрыгнуло из груди Римо. - Ма~ - Конец слова невольно застрял у него в горле. Ни одну женщину он прежде так не называл.
- Для меня все уже кончилось, но твой отец жив.
- Кто он?
- Он тебе известен, сын мой. - Женщина подняла руку и протянула ее к Римо.
Он подался вперед, пытаясь унять дрожь в правой руке.
Прежде чем их пальцы успели соприкоснуться, женщина исчезла из виду. Перед ним лежали только опавшие листья.
Филин, молчавший в течение последнего часа, вдруг возобновил свое уханье:
- Угу~ угу~ угу.
Римо Уильямс стоял рядом со своей могилой и дрожал всем телом. Со времен Вьетнама он не содрогался от страха. С тех пор как много лет назад он познал истинную любовь, не дрожал от предвкушения. И он не дрожал от какого бы то ни было желания с тех пор, как пришел в Синанджу.
Теперь же Римо трясся всем телом, испытывая сразу все, вместе взятое. Он видел свою мать! Она с ним говорила! Римо понял это со всей определенностью - не только разумом, но всем своим существом.
Он не был брошен!
Римо упал на колени, и на глинистую почву полились слезы облегчения.
Распластавшись на своей могиле, в которой на самом деле лежал другой, он проспал до рассвета, когда его вмиг разбудило восходящее солнце.
Римо встал и, не оборачиваясь, зашагал к машине.
Он посмотрел в зеркало памяти и увидел в нем истину.
Пришло время искать себя.
Глава 3
Джек Колдстад очень не любил, когда приходилось заниматься "наложением ареста на имущество в рискованных случаях".
Это была самая неприятная и самая опасная часть его работы в качестве специального агента отдела криминальных расследований Федерального налогового управления. Граждане обычно проявляли повышенную чувствительность, когда от них настойчиво требовали уплаты налогов или собирались наложить арест на имущество и банковские счета. Собственно, "повышенную" - не то слово! Они поднимали безумный крик, угрожали убийством, если от них не отстанут, а когда это не помогало, обещали покончить жизнь самоубийством. В общем, форменный бедлам.