- Ни разу не видел ее злой.
- Давно женаты?
- Нет.
- Ладно, а вот так?
- Так вроде похоже.
- Теперь давайте удлиним нос.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем расстроенный муж выпалил:
- Она! Вылитая она!
- Точно? Ну что ж, тогда развесим везде плакаты. Мы свое дело знаем.
Обеспокоенный муж взял у художника лист бумаги и невероятно долго смотрел на портрет. Причем смотрел так, будто не видел эту женщину уже очень, очень давно.
- Вылитая она, - задумчиво повторил Римо.
- Что ж, значит, разошлем.
Тони уже хотел было встать, но посетитель, не отрывая глаз от бумаги, рассеянно протянул руку к правому колену художника. Де Вито почувствовал себя так, словно его стиснули тисками и вновь усадили на твердый деревянный стул.
- Эй!
Парень вдруг железной рукой схватил его за горло. Не отрывая глаз от рисунка, проситель встал.
В глазах художника все потемнело, а когда он пришел в себя, то обнаружил, что сидит на своем стуле, а дежурный сержант плещет водой ему в лицо.
- Что случилось?
- И ты еще спрашиваешь? - взорвался сержант Тримэйн. - Это ты должен мне сказать, что произошло!
- Я сделал рисунок для этого парня, Лолобриджиды, а он вдруг начал чудить. - Пострадавший огляделся по сторонам. - А где он?
- Он? Он отсюда не выходил!
И тут оба обратили внимание на открытое окно. Холодный ветер, казалось, вот-вот разметает бумаги по столу Тони.
- Очень странный тип! И зачем ему это - сначала заставлять нас рисовать его пропавшую жену, а потом убегать с рисунком? - недоумевал Де Вито.
- Да псих он! - рявкнул Тримэйн. - Я сразу понял, что он чокнутый, стоило ему здесь появиться.
- Мне он показался совершенно нормальным.
Тримэйн захлопнул окно.
- На улице наверняка градусов сорок,* а он разгуливает в какой-то дурацкой майке. Говорю же - чокнутый. Я их за три мили чую.
- Почему же ты меня не предупредил?
Трой Тримэйн пожал плечами.
- Ну, он имел право обратиться, а я могу и ошибаться в людях. Но только не в случае с психами.
- Что будем делать?
- Что до меня, то я ровным счетом ничего не буду делать. А ты давай рисуй. Надо повесить портрет этого долбанутого на стенке в дежурке, чтобы ребята знали.
* По Фаренгейту; по Цельсию - около пяти градусов тепла.
Глава 8
Доктор Элдас Герлинг нервничал. Очень нервничал. Как заведующий психиатрическим отделением Фолкрофтской лечебницы он был хорошим специалистом по неврозам, психозам и всем остальным формам душевного расстройства, известным современному человечеству.
И тем не менее Герлинг не понимал, что происходит.
Все дело было в барабанном бое. Его слышали и раньше. Но, к несчастью, все, кто слышал эти звуки, считались пациентами психиатрического отделения. Правда, первым из числа здоровых о барабанном бое сообщил один из санитаров.