– А требования к одежде на похоронах распространяются и на детей?
– Что ты, нет, конечно. У детей есть своя официальная одежда для похорон. Малышей вообще не приводят на похороны, а те, что постарше, должны надевать парадную форму своего детского сада или школы. Как и военные, они приходят в своей парадной военной форме.
– Вот это да! – Дана даже забыла про вежливые формы речи. – А если школьная форма подразумевает белые гольфы или банты?
– Значит, надо полностью надеть всё это аккуратно и по уставу школы. Ты примерь, а я подожду тебя внизу.
Переодеваясь, Дана думала: «Странно, у меня ведь не очень хорошо с японским, почему же я понимаю всё, что говорит Мицуко-сан? Наверное, это состояние аффекта?»
Уходя из дома профессора со свертком одежды и пакетиком сладостей, Дана почувствовала любовь к этому дому и его обитателям.
Утром Дана быстро шла по улице одна, чтобы успеть к назначенному часу, и уже мучилась от жары и палящего солнца в костюме из плотного шёлка, вспоминала Аску, её нервные жесты, резкий смех, угловатые черты лица, какой неказистой и странной показалась она при первой их встрече, и как всё изменилось после того, как Дана увидела её рисунки. И сегодня она идет её хоронить. Внезапно Дане вспомнились бабушкины похороны – траурное шествие за гробом, плачущие в голос женщины. На кладбище было грязно после дождя, с памятников смотрели лица умерших. Мама о чём-то договаривалась с могильщиками, которые просили денег, потом были поминки, где все сначала плакали, но после нескольких рюмок водки, которую пили, не чокаясь, постепенно стали вспоминать шутки и бабушкины любимые песни, а когда расходились, все выглядели вполне довольными. Все ушли, и маме стало нехорошо, поэтому уборкой занимались папа с Даной.
Дана вошла в холл и почувствовала себя комфортно в своём наряде, оказавшись среди людей, одетых в чёрные как уголь костюмы. Работники холла отличались только по табличкам на груди и по деловитости движений. Дана подошла к Вике, на ней было чёрное платье с жакетом.
– Привет.
– Привет, ждём преподавателей и родственников Аски. Хороший костюм у тебя, где взяла?
– Ты не поверишь, заняла у племянницы профессора Токунага. А ты?
– Вот это да! Действительно, поверить трудно. А мне дала подружка с моего курса. Это костюм её старшей сестры. Вообще, найти костюм – целая проблема, весь университет сюда придёт, и всем нужны костюмы.
– Надо же, а я и не задумывалась об этом.
– Японцы всё-таки чуткие люди, особенно в таких ситуациях, мне костюм подруга сама предложила.
Вика хотела ещё что-то сказать, но двери распахнулись, и в холл вошла группа из пяти человек. Мужчина поддерживал за плечи невысокую хрупкую женщину – очевидно, мать Аски. Одного взгляда на эту женщину в чёрном кимоно было достаточно, чтобы понять, от кого Аска унаследовала свою угловатость. Маленькая, очень худая, а сейчас ещё и бледная, без сил, она казалась привидением. Все присутствующие склонились в глубоком молчаливом поклоне. Дана тоже, и когда выпрямилась, увидела, что вся семья Аски тоже склонилась в глубоком поклоне, даже ещё ниже. В Японии считается, что чем дольше длится поклон, тем вежливее и глубже чувства. Так вот, родственники стояли, склонившись под углом в тридцать градусов ещё секунд десять после того, как все гости выпрямились. Мама Аски казалась отрешенной, полностью убитой горем ровно до той секунды, когда она выпрямилась и поблагодарила всех за то, что пришли и помогают им. Она сказала, что Аска очень радуется, глядя с небес на то, сколько друзей пришло сюда. После этого она подходила к лидерам групп поддержки по очереди и обсуждала с ними последние нюансы основного приёма посетителей.