– Не переживай, я тебе за ремонт машины заплачу, – попыталась я его утешить. – Ты только не отставай!
Расстояние продолжало сокращаться. Теперь я уже четко различала силуэты сидевших в машине. «Восьмерка» ехала хоть и быстро, но неуверенно, петляя из стороны в сторону. И это, в общем-то, было легко объяснимо тем состоянием, в котором пребывал человек за рулем.
– Сейчас догоним, – уверенно произнес Вадим, а я лишь молча кивнула, продолжая сосредоточенно всматриваться.
И тут из-за дальнего поворота появился «КамАЗ» с прицепом. Он выполз медленно, как будто нехотя, словно вялая, ленивая гусеница.
Мысль о том, что сейчас произойдет что-то непоправимое, еще даже не успела оформиться в моем сознании, как это непоправимое случилось.
Водитель «восьмерки», оказавшийся лоб в лоб с «КамАЗом», не справился с управлением и с размаху влетел прямо в него.
Мы находились от столкнувшихся машин на расстоянии немногим меньше ста метров. Но звук от столкновения был таким громким, что я инстинктивно зажмурилась.
– Черт возьми! – выругался Вадим.
– Твою мать! Ну ничего себе! – в тон ему высказался водитель «десятки».
Через минуту мы уже выходили из салона «десятки», чтобы своими глазами удостовериться в том, что Ивана Балахтина больше нет в живых. Точнее, не его, а…
Машина разбилась всмятку – от капота не осталось ничего, лобовое стекло превратилось в груду мелких осколков.
Сначала я увидела человека, сидевшего за рулем – одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Его тело было полностью сдавлено частями машины, а череп грубо деформировался. Светлая масса начинала просачиваться сквозь трещину в черепе – мозговое вещество выдавливалось наружу. Конечно, очень жаль было паренька, который оказался по воле злого случая жертвой ужасных обстоятельств. Еще десять минут назад он беззаботно копался в салоне своей «восьмерки» и даже не подозревал, что его жизнь совсем скоро вот так нелепо оборвется…
Наш злодей тоже был мертв, однако повреждения на его теле были не так ужасны. Грудная клетка сдавлена, но не сильно, хотя то, что внутренние органы пострадали, не подлежало сомнению. Голова же осталась в целости и сохранности, и на побелевшем лице не было заметно ни пятнышка крови. Только одна ссадина в области правого виска, чуть выше того места, где находилась родинка, примеченная мною во время первой встречи с этим человеком.
Родинка… я пригляделась к ней повнимательнее. Так и есть, то ли цвет у нее был необычный, то ли форма неправильной, то ли…
– Татьяна, что ты так пристально разглядываешь? – спросил меня Вадим, видимо, заметив сосредоточенность на моем лице.