– А причину узнать можно? – полюбопытствовал я.
– Дебоширов мы не выпускаем! – как два болванчика из мультика, хором ответили они.
– Да кто дебошир?!
– Иди, мальчик, отдыхай! – снова хором гаркнули охранники.
– Почему мне нельзя выйти?
– Ты вёл себя неприлично!
– Ну они же все хотели меня… того! – многозначительно взмахнул я руками.
– Но это же хорошо! – расплылись они в идиотских усмешках.
– Вот идите туда и сами этим занимайтесь, раз вам хорошо.
– Мы – охрана, нам не положено!
– Я чрезвычайно опечален этим фактом и очень вам сочувствую. Всего доброго! – Я попробовал протиснуться между ними, но они грубо оттолкнули меня назад.
– Возвращайся в кабаре! – окрысились эти гады.
– Не хочу!
– Здесь не отказывают тем, кто желает с тобой…
– У меня девушка есть!
– Ну и что?
– Свою девственность я подарю только ей! – возвышенно продекламировал я.
Сам не знаю, с какого перепугу я сморозил эту глупую чушь. Меня очень насторожило то, что после моих слов кабаре затихло. Оглянувшись в зал, я увидел, как все без исключения впились в меня волчьими взглядами. Причём было такое ощущение, что этот многоликий волчара как минимум две зимы подыхал от голода… Я громко сглотнул слюну, думается, вместе с желудком, который в тот момент был примерно у моего горла. В зале зашевелились. То есть они не продолжили пировать, наоборот, поднявшись на ноги, пошли к выходу. И не только женщины, но и мужчины…
– Они все уходят? – беззаботно поинтересовался я непривычным для себя тоненьким голосом.
По обнаглевшим репам охранников я прочёл исчерпывающий ответ на свой вопрос. Нет, эта озабоченная орава расходиться по домам не собиралась.
– Секунду! – я повысил голос. – Я же пошутил! Мне вообще-то уже двадцать лет! Какой из меня девственник!
Моя правда почему-то не произвела никакого эффекта. Эти маньяки как шли, неприкрыто облизываясь в мой адрес, так и продолжали идти. Я начинал паниковать. Повернувшись к охране, я попробовал договориться:
– Ребят, давайте как-то решим эту проблему. Я вам что-нибудь дам, а вы меня выпустите!
– О-о-о! – улыбчиво протянули оба.
– Нет!!! Я не об этом говорю! Я имею в виду деньги, например. Хотите денег? Напьётесь после работы! Расслабитесь! Сколько вы хотите? – лихорадочно предлагал я, всё косясь в сторону приближающейся толпы.
Но эти толстолобики только злорадно кривили рты.
– Ещё есть часы! – не унимался я, расстёгивая ремешок на руке. – Романсон! Знаете, какие дорогие! Отцовский подарок! Можно сказать, реликвия!
Нет, этим долдонам было по барабану, какие у меня часы, предстоящее зрелище, о котором мне и подумать было страшно, вдохновляло их гораздо больше, нежели все мои взятки.