— Вы хотите делать новую тундру! Этого не может быть! — крикнул член Совета, старик. — Олень от оленя отличается. Нет оленя похожего в точности на другого, всякий на свой лад построен. Как же объединить ненцев, когда мы все разные: я промышлять хочу, а другой валится спать…
— На Вайгаче, — перебил Гавря Тайбарей, — артель организована. Так уж драка была…
— Пьяные везде дерутся, — вставил Лабазов. — Мало ли где случаются драки.
— Отец с сыном не уживаются, делятся, а как можно многим вместе собраться? — сказал случайно присутствующий кулак, до сего молчавший. — Мне нужно к Новой Земле итти, другому к Варандеи, третьему на Урал. Как мы можем вместе? И неизвестно: куда глядит сова, куда пойдет песец!
Тогда в защиту колхоза высказался бедняк Никон, горячо приветствовала коллективизацию член РИК’а самоедка Клавдия, чей чум стоял тут же подле избушки Совета, и говорил то по-русски, то по-самоедски Игнатий Талеев.
Слово взял краевед Прокофьев:
— Труд человека в тундре машиной не заменишь, — это верно. Но есть участки, например морской промысел, где уже теперь лодку-душегубку надо выбросить, а вокруг моторного бота организовать ловецкий коллектив. Какая охота на лодке? У берега плескаться! Коллективизацию в этом районе тундры и нужно начинать с этих простейших форм. Ненец мыслит конкретно. Пока не увидит на примере, он не представит себе выгод коллективизации. Предлагаю: первые опыты ненецкого коллектива в этом районе провести в морском промысле, а после разъяснительной кампании подойти с осторожностью к коллективизации оленеводства.
— Товарищи! — начал с пафосом девятнадцатилетний культработник Наволоцкий. — Мы не можем, когда вся страна коллективизируется, терпеть процветание в тундре индивидуального хозяйства! Ленин сказал: коллективизация — путь к социализму. Нужно развить темпы, нужно принять меры!..
Театрально бил себя в грудь, стучал по столу. Узнав, в начале кочевки по тундре, что пятнадцать оленей аргишной упряжки принадлежат одному хозяину (пятнадцать оленей!!!), Наволоцкий выкинул лозунг: сто процентов немедленной коллективизации! А в тундре имеющий и 500 оленей считается середняком, если не пользуется наемной силой.
Лабазов, два года назад сменивший пастьбу оленей на учебники социализма, лучше других чувствует выгоды колхоза, но он понимает, что самоедская первобытность, своеобразие тундровой экономики требуют особого подхода.
— Ненцы до сего жили законом разобщенности, в одиночку кочуя за оленями, гоняясь за песцом на тысячи верст. Они не имели навыка самого простого общежития, они не знали машин, грамоты. XVI партсъезд правильно решил о недопустимости скоропалительного курса на коллективизацию в отсталых национальных областях. Сперва нужно ненцам хорошо разъяснить, — так говорил Ефим Лабазов.