Но что же это такое – моя ностальгия? О чем моя тоска? О чем тоскует любой человек? О чем тоскуете вы?
Тоска ведь означает, что ты не там, где должен быть, а в «другом» месте и чувствуешь, что тебя тянет к определенному истоку. Таким истоком может быть и человек, и город или, скажем, некое чувство. Тоска должна оставаться тоской, если уж она есть. Тоска тем сильнее, чем сильнее твоя непостижимая тяга к истоку. Сама по себе тоска не должна приходить к концу, достигать завершения, ибо в таком случае она утратит свою суть и притягательность.
Но что же такое тоска, которую я ощущаю? Это тоска по корням? Но где и каким образом я обнаруживаю эти корни? Только отыскав корни, ты постигаешь путь ветвей и листьев, их устремленность к яркому солнцу. Только найдя начало, я увижу и возможную цель…
Бывает ли любовь без тоски? Бывает ли тоска без любви?
Может быть, моя тоска по Марракешу – это тоска не по городу, а тоска по отцу и матери?
Может быть, за моей тоской по Марракешу скрывается желание поговорить с родителями о некоторых, совершенно определенных вещах, которые обычно остаются невысказанными, а не только о физическом здоровье и работе? Должны ли мы научиться понимать чувства наших родителей, чтобы осознавать наши собственные сильные стороны и признавать слабые? Только если идти этим путем, можно отыскать ответ или несколько ответов на эти вопросы. Возможно, и не удастся найти окончательное решение, но этот путь и опыт значительно обогатят нашу личность.
Я родился в Берлине, в районе Веддинг, в той самой клинике, где начал работать еще студентом и работаю по сей день.
Мои родители, Зохра и Абдулла Сеули, приехали в Германию давно. Отец и его брат в 1960 году перебрались из Танжера в Европу. Брат отца поселился в Брюсселе. Отец уехал сначала в Любек, затем в Берлин.
Мама работала портнихой и долго оставалась в Танжере с детьми – моим братом Абдельхамидом и сестрой Латифой. Спустя семь лет мама тоже перебралась в Германию.
Немецкого языка родители не знали, но выучили его, причем самостоятельно, никаких курсов не посещали. Мама, правда, не умеет читать и писать, зато отец хорошо освоил грамоту. После переезда он некоторое время зарабатывал на жизнь как боксер, выступая на ярмарках, потом устроился работать на фабрику.
Мама стала работать санитаркой в одной из клиник Веддинга, района с населением, в котором высока доля иностранцев, то есть мигрантов. Веддинг – место, где я чувствую себя дома, хотя и не живу там уже много лет.
Мои родители всегда держались того главного правила, что дети должны жить лучше, чем они сами. Для нас, детей, этот принцип обернулся нелегкой задачей – нужно было оправдать надежды родителей, особенно мамы.