«Да кто меня здесь может обидеть? — хмыкнула Дарёна. — Разве что у тебя ума достанет».
Ярилко не обиделся на неприветливый ответ, только расхохотался, оскалив ряд крепких ещё зубов, лишь слегка прореженных в драках, а потом взял да и схватился за ручку корзины. Дарёна, пыхтя и пища, не отдавала — вцепилась в своё добро мёртвой хваткой. Щёки горели, солёную влагу обдувал ветер, холодя глаза. Парень тянул так сильно, что её ноги, как ни упирались в землю подле забора, а всё равно скользили.
«Дурёха, я ж помочь! — беззлобно сказал Ярилко. — Донести до дома. Тяжело, небось».
«Пусти, сама донесу, — глухо пробурчала Дарёна. — А то ещё украдёшь».
Отделаться от Ярилко не получилось: он проследовал за ней до самого дома. Положив ладонь на дверную ручку, Дарёна сказала:
«Проводил — спасибо. А теперь ступай, куда шёл».
Парень, обжигая её немигающим, пристальным взглядом, ответил:
«А я к тебе и шёл».
Дарёна попыталась закрыть дверь перед его носом — не вышло, помешал подставленный сапог Ярилко. Корзина упала, Дарёна обмерла и попятилась, наткнулась на стол… Ярилко в два прыжка оказался рядом, прижал её к столу, одной рукой больно держа за волосы, а другой задирая ей подол и скользя по бедру.
«Ты ж моя сладкая, — цедил он, шумно дыша от вожделения. — Ты моя медовая…»
«Что творишь, кобель похотливый? А ну, пусти, пус…» — Дарёна не договорила: её крики заглушил поцелуй — настойчивый, непрошенно-ненавистный до тошноты.
Вдруг на спину парня обрушился удар. Ярилко охнул и отскочил от Дарёны, увёртываясь от клюки, которой непонятно когда слезшая с печки бабуля грозно размахивала, стараясь зацепить обидчика Дарёны.
«Убирайся прочь, лиходей! — шамкала она. — Пошёл отседова!»
К её уродливому лицу Дарёна уже привыкла, но сейчас гнев так исказил его, что оно превратилось в устрашающую ведьминскую харю — с беззубым ввалившимся ртом, бородавкой, кривым носом и желтовато-белыми невидящими глазами. Пару раз клюка весомо съездила Ярилко по плечу и по боку, пока он не перехватил её и не вырвал из слабых рук старухи. Та вслепую кинулась на него с кулаками, но сильный парень отпихнул её. Падая, бабуля ударилась головой об лавку и затихла.
В ледяной звенящей тишине Дарёна стояла, не в силах двинуться с места. Бабулины морщинистые веки закрылись, челюсть отвисла, а из-под чёрного платка по полу поползла тёмная блестящая струйка. Девушке показалось, что пол затрясся под нею, но нет — это трясло её саму. В ней словно колебалась мощная пружина, в груди раскручивался яростный вихрь, а перед глазами всё затянулось кровавой пеленой. Уничтожить, убить этого гада… С рыком она бросилась на Ярилко, но… схватила только пустоту. Парня уже след простыл, только настежь распахнутая дверь покачивалась, скрипя. Кинувшись вдогонку, на пороге Дарёна поняла, что сейчас упадёт, и ухватилась за косяк. Дневной свет улицы слепил её до боли в глазах, пол загулял под ногами. Она сползла по косяку на порог и, щупая руками пахнущие трусостью следы бабулиного убийцы, зарычала. С её губ тянулась прозрачная нитка слюны.