Пирс заставил себя задать следующий вопрос:
– Кто-нибудь еще рожал в ту ночь?
Гертруда уставилась на него с непроницаемым выражением лица:
– Да, было две роженицы. Я принимала у них роды. Одна родила близнецов примерно через час после твоей матери. В детском отделении был еще один ребенок – девочка, рожденная на два дня раньше. Ее с матерью должны были отправить домой следующим утром. Так как нагрузка уменьшилась, а некоторые мои медсестры работали в две смены, я отправила двух из них по домам – отдыхать. Остались только я и одна медсестра. Мы решили, что справимся до утра, потому что больше родов пока не предвиделось.
Она умолкла. Ее руки дрожали.
Пирс шагнул вперед:
– Тетя Труди, вызвать врача?
По морщинистым щекам старухи потекли крупные слезы.
– Нет. Позволь мне закончить.
У Пирса разрывалось сердце. Рассказ довел его до предела. Он может остановить старуху и уйти. Что было, то было. Терзаясь состраданием к ее боли, он подошел и поцеловал ее мягкие седые волосы:
– Продолжай. Давай покончим с этим.
В его слезящихся глазах читались благодарность и обреченность, ибо ничего нельзя было изменить.
Он снова встал у окна и резко посмотрел на Никки. Ее щеки были мокрыми от слез, она слабо улыбнулась. Он почувствовал ее заботу и беспокойство.
Гертруда заговорила снова. Пирс напрягся, зная, что развязка не за горами.
У старухи был отсутствующий взгляд, словно она вглядывалась в прошлое.
– Было три часа ночи, – произнесла она. – Моя медсестра валилась с ног. Все четыре младенца спали. Я велела ей пойти в пустую палату и часок поспать. В больницах редко бывает тихо, но в ту ночь на короткий период воцарился покой. Я обожала новорожденных. Именно поэтому я бросила вызов собственным родителям и ушла в медицину. Из-за стремления к независимости мой брак распался, но это того стоило. Я проверяла младенцев каждые пятнадцать минут, особенно новорожденных. Но примерно в четыре часа утра один из них перестал дышать.
Пирс едва мог говорить:
– Кто? Кто из них?
– Ребенок твоей матери.
На Пирса накатила невообразимая ярость.
– Что ты сделала? Что ты, черт побери, сделала?
Он услышал, как испуганно охнула Никки. Казалось, Гертруда не дышит, ее кожа была желтоватой, а щеки впалыми.
– Я делала искусственное дыхание. Я действовала профессионально и спокойно. Я знала, что следует делать. Но ребенок был мертв. Он уже холодел. Я собиралась пойти к твоим родителям и сказать им, что их драгоценный ребенок, которого они так страстно хотели, умер. Но я не могла так поступить. Не могла этого сделать. Позже я поняла, что пребывала в шоке, но в тот момент у меня был кристально чистый ум. У пары, которая находилась в палате рядом с палатой твоей матери, родились близнецы. Они даже не знали, что у них родятся близнецы. Тогда еще не делали УЗИ. И далеко не редкость, что один близнец «прячется» за другого, поэтому слышно сердцебиение только одного плода.