— Обязательно научусь считать по линейке! — сказал он.
Вошла рассыльная и сказала, что меня вызывают.
— Я подожду вас, можно? — спросил Гена.
— Подожди. Только я не скоро приду.
— Ничего, я подожду.
Когда я вернулся, он сидел на том же месте и читал учебник строительных материалов.
— Что, интересно? — спросил я.
— Интересно!
Меня удивило, что он заинтересовался книгой, написанной жестким техническим языком.
— Что же ты там вычитал?
— А все интересно! Про кирпич — как его делают, и про дерево тоже интересно.
— Молодец! А ты ужинал?
— Нет еще.
— А в столовую ты не опоздаешь?
— Успею еще.
— Гена, — спросил я, — а где твои родители?
Он опустил голову и тихо ответил:
— Я — один. У меня никого нет.
— Как один?
— Мы в Ленинграде жили. Папа на заводе работал, корабли строил. Потом его на войну взяли, и он не вернулся… убили его… Я папу плохо помню, я тогда еще маленький был…
— А мама?
— Мама умерла… Заболела и умерла…
— А сестры, братья у тебя есть?
— Никого нет, я — один! Как мама умерла — меня в детдом взяли. Я шесть классов кончил, а потом в школу послали, на плотника учиться. Потом сюда привезли, к вам…
— А где живешь?
— В общежитии. У нас хорошо. Ребята, только шумят, читать не дают.
— А ты любишь читать?
— Люблю! А у вас есть книги?
— Есть.
— Вы мне дадите почитать? Вы не бойтесь, — я не запачкаю. Я всегда, прежде чем читать, оберну бумагой. Это еще мама меня приучила. Вы мне дайте книгу про корабли, как их строить надо?
— У меня таких книг нету. У меня все про бетон, да как дома строить. А про корабли — нету.
— А про бетон дадите?
— Дам.
— А когда?
— Да хоть завтра.
— А вы не забудете?
— Нет, не забуду.
— Вы на платке узелок завяжите, чтобы не забыть. Мама говорила, что папа всегда на платке узелок завязывал, чтобы не забыть что надо.
Я вынул из кармана платок и завязал узелок.
— Вот так, хорошо! — сказал Гена. — А завтра можно к вам зайти?
— Можно! Только днем-то мне некогда будет!
— А я вечером приду. Мне днем тоже некогда.
Гена встал, взял кепку.
— Я пойду! — сказал он. — До свидания!
Он ушел. Я слышал, как каблуки его ботинок пересчитали ступени лестницы.
Через окно я видел: он шагал по дороге, заложив руки за спину. «Совсем как взрослый!» — подумал я, и почему-то у меня мелькнула мысль, что, наверное, вот так же, заложив руки за спину, ходил отец Геннадия, инженер, который строил корабли…
Геннадий приходил ко мне почти ежедневно. Если удавалось, — я выкраивал час и мы разговаривали, если было некогда, — я без всяких стеснений выставлял его, он не обижался и уходил. Вопросам его не было конца, но больше всего он интересовался кораблестроением. Работал он хорошо, прилежно, и Хафиз часто говорил: