— Ты указать нам партизанен… Как это?.. Стоянка!
— Не знаю я никаких партизан. Может, вы и есть партизаны? Тут никого не было, вы — первые…
— Руссиш швайн! — Офицер наотмашь ударил Кондрата, из носа и разбитой губы потекла кровь.
— Бешеные собаки — вот вы кто! — плюнул Тимошенко в худощавое лицо гитлеровца.
Офицер выхватил пистолет и трижды выстрелил в Кондрата Тимошенко, партизанского связного и разведчика.
Каратели не стали терять времени на расспросы, двинулись к лесу. Ни одна живая душа не попалась им навстречу.
Увидев колонну карателей, Дивоченко побежал доложить командиру отряда.
— Идут, — задыхаясь, промолвил он.
— Кто идет? Да кто идет, голова твоя садовая?! — горячился Белых, а Дивоченко не мог ни слова больше промолвить.
— Немцы… Из Хвоща, — наконец сказал он.
А гитлеровцы уже были совсем близко. Не дойдя до опушки метров двести, они остановились. Офицеры начали совещаться. То ли опасались сунуться в лес, то ли посчитали делом напрасным искать здесь партизан. В это время на просеку выскочил вооруженный всадник — Костя Воробьев, командир разведки. Увидев карателей, он круто повернул назад. Но его заметили. Тут же раздалась команда, немцы развернулись цепью и двинулись к опушке.
Накануне командование партизанского отряда приняло решение: не дать себя обнаружить, выждать момент, чтобы уйти без боя, а на непредвиденный случай подготовить оборону лагеря. Охрану лагеря поручили старшему лейтенанту И.М.Гаврилову. В его распоряжение выделили группу бойцов с пулеметами. Начальник штаба Ф.К.Антонов обязан был найти на всякий случай пути отхода, организовать эвакуацию раненых и больных, вывоз всех продуктов и боеприпасов.
Казалось, все предусмотрели. Однако Костя Воробьев демаскировал лагерь — своим бегством указал карателям путь к отряду.
Белых бросился к Гаврилову на линию обороны. Оценив обстановку, он послал вестового к Антонову с приказом начать эвакуацию лагеря.
В тот момент не все поняли, почему командир отряда приказал срочно готовиться к отходу. А дело было весьма серьезное. Гаврилов с бойцами занял оборону не на опушке, а всего в 150 метрах от лагеря. На опушку опоздали: немцы ворвались в лес. Теперь можно было рассчитывать только на землянки, как на укрытия.
Окинув взглядом оборону, Белых с горечью сказал Гаврилову:
— Ну что ж, Иван Михайлович, свой лагерь мы потеряли. Придется подыскивать новое место.
— Ни за что не отдадим лагерь! — возразил Гаврилов. — До одного фашиста уничтожим здесь.
— Ну а дальше? Что дальше?
Гаврилов понял командира. Да, оборона в лесу, а не на опушке ставила в одинаковые условия карателей и партизан. Пусть даже ценою многих жизней победу одержат партизаны, все равно придется покидать лагерь: он станет известен врагам. Зачем же тогда жертвы, равные по количеству с жертвами противника?