– Высокородная Мехрангиз прибыла к нам из города Ань, что в Сута, – тем временем продолжала принцесса, милостиво улыбнувшись рыжей гостье. – Она происходит из древнего знатного рода, с которым ранее роднились цари Персии. К великому сожалению, супруг высокородной Мехрангиз был вынужден покинуть родину из-за преследований со стороны арабов и отринувших веру предков персов. И, пока они хранят верность Нефритовому трону, им ничего не грозит… Однако я утомила вас своими долгими речами, – тут её высочество позволила себе иронию. – Буду краткой. Я уже говорила, что сегодня у нас вечер, посвящённый сравнению различных философий. Высокородная Мехрангиз может, если пожелает, ознакомить нас с тонкостями философии Авесты, а почтенная госпожа Ли Янь Байхуа – с философией западного христианства.
– Для меня честь поведать великой госпоже слова священной Авесты и раскрыть их смысл, – высокородная гостья, приветливо улыбнувшись, отвесила ханьский поклон. Как она ухитрилась так изящно сделать это, сидя на подушке по-персидски, осталось загадкой. Видимо, сказался большой опыт. Да и говорила она по-ханьски получше Яны.
– Для меня не меньшая честь сравнить философию Кун Цзы и Лао Цзы с философией учителей христианства, – вслед за персиянкой поклонилась та – и, кстати, намного менее ловко. – Осознание того, что у нас есть общего, а в чём заключается разница, суть основа для взаимопонимания наших стран. Столетия идут, пути народов иной раз пересекаются самым невероятным образом, и чтобы избежать досадных накладок в будущем, лучше понимать друг друга уже сейчас.
– Неплохо сказано, – принцесса не отпускала с лица тонкую улыбку вежливости. – Если беседа продолжится в том же ключе, полагаю, мы все получим массу удовольствия. И пусть наши мужья считают, будто мы здесь предаёмся пустой болтовне о красках для лица и нарядах. Для изысканного ума нет наслаждения выше, чем постигать мудрость…
…Больше часа дамское общество, не перебивая, внимало рассказу высокородной Мехрангиз о противостоянии вселенского добра в образе Ахуромазды и вселенского зла – Ахроменью. О том, что мир – это арена борьбы вышеупомянутых богов. О том, что огонь – суть божество, и обычай сожжения мертвецов, бытующий у иных народов, встречает у огнепоклонников искреннее непонимание. Многое из этого Яна когда-то читала. Давно, правда, но кое-что в памяти задержалось. Даже вспомнилось, что смена веры для персов не есть нечто уникальное, а Авеста некогда сбросила с пьедестала куда более древние Веды. Видимо, персиянка тоже об этом помнила, и потому не обрушивалась, подобно некоторым соотечественникам, с проклятиями на головы новообращённых мусульман. Но о древней вере не обмолвилась ни словом.