– Садись завтракать, паршивец.
– Ладно, отец, не ворчи на парня, он уже осознал и раскаивается, – вымученно улыбнулась Яна. – Извините, я… Событие и впрямь… неординарное, и я, скажем так, немного волнуюсь.
– Не волнуйся, мама, – сказал Ляншань. – Что я, малявку не знаю? Она сейчас вытянет из этого… проснувшегося всю его прежнюю жизнь, слово за словом. Как его там зовут на самом деле – Джош, да?
– Янь, ты учишь детей всем языкам, какие знаешь? – судя по тону, Юншань немного отошёл от потрясения.
– Мало ли что им в жизни пригодится, – вот уж чему, а английскому языку она учила детей лишь «постольку, поскольку», на уровне детских считалочек и стихов о «доме, который построил Джек». Она точно знала, откуда у Юэмэй такие познания в языке Шекспира, но ради сохранения её тайны пришлось немного преувеличить свои заслуги по воспитанию потомства. – Как видишь, уроки зря не прошли.
– Да уж… Ладно. Вытряхните парня наизнанку, но узнайте, кто он, откуда и кто его родители. Потом будем решать, что с ним делать. Назад-то мы его вернуть не сможем.
– Я знаю того, кто сможет.
Эти слова Яна произнесла через силу, словно вытолкнула из разом пересохшего горла. Мысль была, что и говорить, еретическая, но другого выхода она и впрямь не видела. Либо так, либо придётся раскрывать тайну Юэмэй.
– Он придёт и спросит цену. Я… выдвину два условия, – сказала она, победив свою секундную слабость. – Первое – оставить нас в покое. И второе – отвести мальчишку домой. Ему здесь не место.
– А тебе? – внезапно севшим голосом спросил Юншань.
– А я уже дома, – ответила Яна, глядя ему в глаза – классический пример того, как нельзя себя вести примерной ханьской жене. – Ты это всегда знал.
– Может быть, мне хотелось услышать это от тебя.
…Ляншань почему-то помимо воли смутился и опустил взгляд. Он не мог понять, что за чувство у него возникло при виде отца, который так смотрел на приёмную мать, словно они о чём-то продолжали говорить. Без слов. Непонимание этого чувства беспокоило его куда больше, чем пробуждение разума Ши. Лишь потом, в кузнице, когда сестрёнка принесла обед, он понял. Но не чувство, которое беспокоило его, а одну простую истину.
Что бы ни произошло в их доме, эти двое всегда будут находить опору друг в друге.
Что бы ни произошло…
…Возок катился по ровной, наезженной дороге.
Семья мастера Ли покинула пределы Чанъани далеко за полночь, часа два спустя после разговора с чиновником.
В другое время они наняли бы возницу, но искать его среди ночи было попросту негде. Потому лошадкой правил Юншань. За ворота их выпустили, мягко говоря, неохотно, но бумага с печатью командира «корпуса левой руки» сделала своё дело: этот корпус как раз и нёс обязанности городской стражи.