– Кого ещё принесла нелёгкая… – процедила Яна, утирая лоб рукавом.
Она вообще-то догадывалась, кого именно. Довелось пару раз лицезреть эту даму во время её прогулок. Пожалуй, в Бейши она единственная ходила в модных придворных платьях из тонкого цветного шёлка с изящной вышивкой. Неужто одна пожаловала?.. А, нет. Вон за ней две служанки вышагивают. Значит, небеса не упадут на землю: госпожа Цзян Фэй Сюй соблюла свой статус, насколько это было возможно. Придётся соблюдать свой: правила сословного поведения тут жёсткие, нарушать их, если не хочешь нарваться на крупные неприятности, нельзя.
А кстати, с чего это она так выбелила лицо? Вообще-то знатные китаянки немного злоупотребляли белилами, но тут за километр был виден такой слой штукатурки, что обзавидовались бы иные поп-звёзды из той жизни. Неужто муж отлупил? Учитывая то, какие о ней в последние дни ходили слухи, ничего бы в этом удивительного не было. «Дурной глаз» очень быстро оброс невероятными подробностями, а затем плавно трансформировался в «ворожбу». Мол, дамочка сохраняет молодость и привлекательность, воруя счастье у молодых девушек. Не пощадила, мол, и собственной дочери. Некоторые и покруче загибали – дескать, сотничиха по ночам у мужа кровь по капле цедит и творит чёрное колдовство, оттого он такой беспросветно несчастный. Это рассказывали, естественно, по большому секрету и исключительно шёпотом, но в курсе были практически все. Теперь вслед жене сотника частенько неслось приглушённое: «Ведьма! Злая колдунья!» Что ж, если такие слухи достигли ушей сотника, то он вполне мог и сорвать зло на супруге.
– Ма, она к нам идёт, что ли? – удивился Ваня.
– Боюсь, что да, – буркнула Яна. – Придётся кланяться.
– А если это… как в книжке? Низводить и курощать?
– Это можно, но – исключительно вежливо, сына. Кланяясь и улыбаясь.
Её душа долго не могла этого принять, пока Яна не поняла, что между лицом и маской всё же есть существенная разница. Это было тяжело – надевать маску покорной простолюдинки, засовывая свою западную гордость за пазуху, и кланяться. Но она справилась. Здесь по-другому нельзя. Да и под словом «гордость» в Поднебесной понимали совсем не то же самое, что в Европе. Если западные мифы воспевали героев-бунтарей вроде Прометея, то здесь Прометей был бы назван преступником, нарушившим гармонию мира своим презрением к повелению богов. А гордость в нашем понимании была привилегией самой высшей знати.
Дамочка приближалась без особой спешки, но улица короткая. И вот она остановилась у калитки кузнечного подворья, брезгливо разглядывая женщину в одежде кузнеца, почтительно склонившуюся перед ней. Мальчика она как будто вовсе не заметила.