Возле жаровни, спиной к входу, сидел человек. В другое время Пулий принял бы его за труп. Белую как снег спину покрывали темные пятна, прямо как на покойниках. Уродливый горб перекашивал стан на правую сторону. Пулий почувствовал отвращение. Пожалуй, избавить мир от этой мерзкой твари будет даже добрым поступком. Влажной ладонью Пулий взялся за рукоять кинжала. Он пытался выбрать точку на спине – место, куда нанесет свой смертельный удар. Если бы еще не пришлось убивать вторую девушку… Кстати, где она?
Он скорее почувствовал, чем увидел движение. Бледная тень со скоростью рыси кинулась на него из темноты. Острые когти вонзились в лицо, зубы впились в плечо. Он повалился на спину, а его враг упал сверху.
Пулий зарычал, задавливая крик боли. Он попытался спихнуть с себя это дикое животное, которое царапало ему щеки, стараясь добраться до глаз, вгрызалось острыми зубами в плоть. Безуспешно. Легче было схватить огонь голыми руками. Тогда, даже особо не думая, Пулий ткнул вперед кинжалом.
– Ах… – тихо шепнула ему в ухо девушка.
Она была прекрасна даже сейчас – в момент своей смерти. Ее глаза удивленно уставились на него, словно она увидела своего убийцу только что. Губы, ярко-алые от его, Пулия, крови, искривились в подобии улыбки. Совесть больно кольнула его прямо в сердце. Какой же он все-таки мерзавец! На миг Пулию захотелось попросить у нее прощения, да что теперь толку? Затем девушка харкнула кровью ему в лицо.
– Сука! – Пулий столкнул с себя умирающую жрицу и вскочил на ноги.
Свободной рукой он протер глаза.
Ива сидела у стены, обхватив руками колени, и тряслась, как в лихорадке. А оракул уже стоял на ногах, лицом к нему. Если это вообще можно было назвать лицом. Не иначе как его владелец побывал в жутком пожаре. Одна половина являла сплошную массу узловатых шрамов, кожу лысой головы усеивали проплешины, сквозь которые белел голый череп. Да и другая сторона выглядела не намного лучше. Сморщенная и бледная, как у утопленника, кожа обтягивала челюсть неправильной формы, сильно скошенную набок. Вместо глаз – две пустых бездонных дыры. Темно-фиолетовые губы с размытыми границами обрамляли большой рот. В общем, можно сказать, что лица у старика почти и не было.
Пулий покрепче ухватил скользкую рукоять и шагнул в его сторону.
– Стой, – сказал оракул, и Пулий остановился.
Божественный голос… Единственное слово – и ни одной мысли не осталось в голове. Комната вокруг него начала вращаться. Кто он? Что здесь делает? Зачем держит в руке нож?
– Как невежливо, юноша, – укоризненно сказал старик, и Пулий почувствовал, как горят его щеки.