Евнух понял значение ее взгляда и улыбнулся.
– Мой человек будет наведываться сюда каждый день. Сообщите господину Зале об успехе, он передаст новость моему человеку, а потом я с вами свяжусь, – с легким кивком оповестил он.
Кассандра так сильно сжала зубы, что казалось, они вот-вот сломаются. Вместо ответа она кивнула. Удовлетворенный и этим, евнух одарил ее лучезарной улыбкой, сложил в сумку пирамиду и карту.
– Не забудьте, – и протянул ей сумку.
Кассандра заметила легкую дрожь в собственных пальцах, когда брала сумку. Это еще больше разозлило. Закинув ее за спину, быстро вышла из приватной комнаты, толкнув плечом по-прежнему стоявшего в дверях воина.
Она едва сдержала себя.
Сдержала, чтобы не побежать сломя голову сразу же от таверны. Понимая, что наверняка люди евнуха следили за входом, Кассандра решила не проявлять слабость. Но едва свернув в первый же переулок, ринулась со всех ног, расталкивая не успевших убраться с ее пути прохожих и уворачиваясь от экипажей.
«Все в порядке», – твердила она словно заклинание. Как будто, повторяя фразу, она и впрямь могла что-то изменить.
Вайя. Ее самый близкий человек на всем свете. Ее подруга, ее сестра, ее возлюбленная…
Когда чахотка забрала мать Кассандры, отец, погоревав немного, взял в жены другую женщину – мать Вайи. Кассандра вначале отнеслась к мачехе настороженно, но вскоре убедилась, что та – добрая и хорошая женщина. Девочки быстро сдружились. Следующие пару лет все было совсем неплохо. Отец зарабатывал достаточно, чтобы вовремя выплачивать долги по закладной, а остатка хватало на нормальную еду. Иногда девочек даже выводили на празднества в город. Тогда отец покупал им сладости, новые наряды, а вечером они всей семьей смотрели на роскошные фейерверки над императорским дворцом.
Но затем отец заболел. Говорили, что владелец фабрики, на которой он трудился, поскупился на защитные маски, и почти половина рабочих надышалась вредных испарений. Провели даже расследование, после которого владельца фабрики обязали выплатить всем пострадавшим по два месячных заработка. Но деньги не могли вернуть отцу здоровье.
Кассандра хорошо помнила, как проснулась среди ночи от громкого кашля. Мать Вайи отправила ее за лекарем. Кассандра кое-как уговорила старого Идилиуса, жившего на другой стороне улицы, встать с постели в столь поздний час и отправиться с ней. Поднявшись на свой этаж, они обнаружили сидящую на ступеньках плачущую Вайю. Кассандре стало все понятно без слов, но она захотела увидеть своими глазами.
Ох и жалела же она впоследствии об этом решении… Не таким хотела она запомнить отца: перекошенное бледное лицо, подбородок и щеки в крови, словно он только что пытался есть сырое мясо; почти вылезшие из орбит широко распахнутые остекленевшие глаза… До сих пор воспоминания об увиденном тогда вызывали у нее дрожь.