— Нет!
По телу генерала прошла судорога. Опять приступ. У него больное сердце?
Приступ был легким. Кид не успел добежать до старика, а судороги уже почти прекратились.
— Нет, — проскрипел генерал, — нет, мистер Гаррет, никаких лекарств. Если и предлагали, я отказывался.
— Так я и думал. Но мне необходимо было уточнить, прежде чем я скажу вам мнение экспертов.
— К чему они пришли?
— На вас наслали порчу.
— Что?.. — Этого он не ожидал. Кид тоже застыл, разинув рот.
— Причина вашего недуга — сверхъестественная. Ваш враг — призрак. Или кто-то, кто наслал на вас злого духа. Питерс говорит, что таких врагов у вас нет. Доктор Стоун говорит — покопайтесь в своем прошлом.
Мне никогда не пришло бы в голову, что это возможно, но цвет лица у старика стал еще хуже. Просто катастрофически. Кожа его покрылась каким-то пепельно-серым налетом.
Что-то было в его прошлом. Темное пятно, не известное больше никому, нечто ужасное, призрак, который мог подняться из могилы, чтобы восстановить справедливость. Черт возьми, лачужка Стэнтноров была обязана иметь кошмарное прошлое, какое-то тяготеющее над ней проклятие, иначе картина была бы не полной.
— Лучше нам обсудить это, — сказал я. — Придется приглашать специалистов. — Я выразительно глянул на Кида. Старик не захочет признаваться в старых грехах на глазах восхищенной публики. — Демонолога, заклинателя бесов, медиума или колдуна, чтобы вступить в общение с духом. — Ох уж этот Кид — с места не двинулся, туп как пень.
Генерал собрался с мыслями и только тогда заговорил.
— Убирайтесь, Гаррет, — сказал он.
— Я вернусь, когда вы будете готовы к разговору…
— Убирайся. Оставь меня. Пошел прочь из моего дома, из моей жизни…
У него начался новый приступ, на этот раз тяжелый.
— Эй, позовите доктора! — крикнул Кид.
Но на лице его я не заметил раскаяния. Он не сожалел, что позволил довести старика до такого состояния.
Странные они все люди.
Я отправился в кухню. Кухарка была одна.
— Вам нужен помощник?
— Явился еще что-нибудь вытянуть из меня? Не подъезжай, парень, я тебя насквозь вижу. Тебе что-то нужно, но на сей раз я и рта не раскрою. Нечего в чужие дела соваться.
— Конечно.
Я закатал рукава и с отвращением взглянул на кучу грязной посуды. Нет на свете ничего хуже мытья посуды. Но я притащил от плиты котел горячей воды, налил ее в раковину, добавил холодной и бесстрашно принялся за работу. Десять минут прошли в молчании. Я ждал. Она не сможет долго сдерживать свое любопытство.
— Вы были в комнате, когда осматривали генерала. И что вы думаете?
— Старик прав, этот докторишка в самом деле обманщик. — В тоне ее не было уверенности, одно лишь беспокойство.