— Зонтик? Какого черта тебе понадобилось на улице?
— Нужно срочно перенести кое-что в дом.
Пит взглянул на меня как на ненормального. Допускаю, что он не ошибся.
— Налево, до конца холла и под арку. В бывшем туалете для гостей. — Он по-прежнему говорил отрывистыми, короткими фразами.
Мы с Морли зашли под невысокую, меньше пяти футов, арку. Под ней оказалась дверца, ведущая в небольшую нишу. В нише было две двери, одна прямо передо мной, другая слева. Я открыл первую, а Морли занялся второй.
За дверкой я обнаружил женскую уборную. До сих пор я не знал, что в доме есть туалеты, и ходил на улицу. Возможно, помещение теперь не использовалось по назначению. Там просто устроили кладовку. Плащей я не нашел и пошел проведать Морли.
Его комнатка была, как и следовало ожидать, мужской уборной. Мраморные пол и стены. Но труба, по которой поступала вода, проржавела. Плащ я нашел, но Морли исчез.
— Ты где?
— Здесь, — откликнулся он из левого заваленного швабрами, метелками и вениками угла.
Морли отыскал еще одну выдвигающуюся панель. За ней начиналась лесенка.
— Позже разведаем.
Среди прочего хлама, наваленного на крышке громадного мраморного унитаза — по-моему, на нем могли усесться разом четыре человека, — я откопал фонарь. Похоже, им сравнительно недавно пользовались.
Морли выбрался из угла, и я зажег фонарь.
— Если бы не это, — сказал Морли, — я бы подумал, что уборной лет двадцать не пользовались.
— Да. — Я облачился в длинный клеенчатый плащ. — Выбери что-нибудь для себя.
Пока Морли возился в поисках одеяния размером хоть чуть-чуть поменьше цирковой палатки, я прихватил еще несколько тряпок, чтобы завернуть полотна Брэдона. Снарядившись таким образом, мы смело отдались на волю разбушевавшейся стихии.
На самом деле мы тащились как черепахи, беспрерывно спотыкаясь. У меня почти все силы уходили на то, чтобы не дать фонарю погаснуть.
Дул сильный ветер, нас окружали потоки воды. Сверху тоже лило. Гремел гром, сверкала молния, мы как будто попали на поле жесточайшего сражения, но, несмотря на все препятствия, благополучно добрались до коровника.
— Слава Богу, мы надели плащи, — сказал Морли. — А то промокли бы.
Нашел за что благодарить, придурок. Все равно — промокли насквозь.
Я с трудом докопался до места, где припрятал картины.
— Черт побери! Не так все плохо.
— А что хорошего?
— Они все еще здесь.
— Проверь все же, нет ли ловушки.
Морли пошутил, но я готов был принять его совет всерьез. Впрочем, ловушки не оказалось, мне повезло.
Я встряхнулся, как вылезшая из воды собака. Морли поставил фонарь и, ругаясь, принялся отмахиваться от летучих мышей.