— И поджарить нас. Хозяин? Кто он? Где его найти?
Я не могу ответить ни на один из твоих вопросов. Их опыт и вера говорят, что Хозяин, которому они служат, не имеет материального тела и появляется когда и где ему заблагорассудится в любом облике.
— Он — что-то вроде призрака или духа? — Я не хотел употреблять слово «бог».
Он — кошмар, который привиделся такому множеству людей с такой ясностью, что обрел собственную жизнь. Он существует потому, что воля и вера многих вынуждают его существовать.
— Ого! Этак мы далеко можем забраться.
Зачем ты потревожил этих безумцев, Гаррет?
— Я никого не тревожил, Увалень. Это они меня потревожили. Ни с того ни с сего, без всякой видимой причины кто-то пытается от меня избавиться. Повсюду творятся странные вещи. Особенно в Стране Грез. Может быть, мне стоит ввести тебя в курс дела?
Меня абсолютно не интересует твоя жалкая мышиная возня среди мерзости и смрада этой выгребной ямы, именуемой городом, Гаррет. Прибереги свои россказни для уличных девок, которых ты таскаешь сюда, чтобы мучить меня.
Стало быть, он дуется из-за Джилл. Покойник не слишком любит женщин. Их появление в доме всякий раз приводит его в дурное расположение духа.
Круто.
— Выходит, из стадии безделья мы сразу же переходим в стадию злобствования, а? Экономим время на любезностях и на обсуждении последних приключений Слави Дуралейника. Теперь мы просто просыпаемся и ведем себя хуже капризного младенца.
Не зли меня, Гаррет.
— Боже упаси! Я тебя раздражаю? С моим-то ангельским характером?
Не нравилось мне это. Мы не раз с упоением грызлись друг с другом, но всегда в шутку. На сей раз я явственно ощущаю его скрытую враждебность. Я задумался, не перешел ли Покойник в какую-то новую, более мрачную фазу своего посмертного существования. В конце концов никто не знает как следует мертвых логхиров, как, впрочем, и живых. Последние несколько сотен лет оба этих вида встречаются чертовски редко.
Ты пользовался моими советами и плодами моей мудрости достаточно долго, чтобы теперь стоять на собственных ногах, Гаррет. Твоей беспрестанной назойливости нет никаких оправданий.
— Как и твоему паразитизму, хотя тебя это не смущает. — Запасы моего терпения оказались скуднее, чем я предполагал. — Рэйвер Стикс, Владычица бурь, не так давно хотела тебя купить. Она предлагала чертовски хорошую цену. Наверное, зря я проявил свою проклятую сентиментальность.
На сем я ушел. Иначе этот идиотизм вышел бы из-под контроля. Я отправился на поиски Дина.
Он наблюдал за улицей.
Бомбы выгорели. Оставшаяся без развлечений толпа рассеялась. Но поджигатели по-прежнему стояли на месте, застывшие, как парковые скульптуры.