— Чем мы недовольны? — лениво спросил Джанни, подняв тяжелые веки.
Она думала, что он спит. Однако, заметив блеск в его глазах, поняла: он знал, что она разглядывает его, и ему это правилось. У нее екнуло сердце.
Подтянув колени к подбородку, Келли обхватила их руками, устремила взгляд на озеро и, попытавшись улыбнуться, сказала:
Завтра возвращается семейство Бертони. Сегодня, похоже, последний день моего отпуска.
— Значит, мы не должны терять время, — протянул Джанни хриплым голосом, схватил ее за плечи и опрокинул на себя. Его губы слились с ее губами.
Сильные руки Джанни скользнули по изгибам ее тела.
— Дио, как я жажду тебя, — почти простонал он. — Ты нужна мне.
Прошло много времени с тех пор, как он занимался любовью с девушкой на открытом воздухе, и он знал, что не должен делать это сейчас. Он известный человек, а по озеру плавало множество лодок. Возможно, здесь даже были папарацци, и вот это ему было нужно меньше всего. Ему надо остановиться. Но он был не в силах.
Джанни повернул девушку па спину, его руки потянулись к верхней части ее купальника. Он хотел насладиться этой красотой, почувствовать каждый сантиметр ее восхитительного тела. Он стал жадно и страстно целовать ее, но тут…
Джанни вскочил, и что-то похожее на ругательство сорвалось с его губ.
Келли села. Джанни направился к опушке леса, где стоял немолодой мужчина с ружьем в руках. Ей не было слышно, что тот сказал, тем не менее она страшно смутилась. Она ничего не слышала. Слава богу, что Джанни услышал приближение этого старика.
Она поднялась на ноги. Что бы ни говорил Джанни, она знала, что они вторглись куда не следовало и что их поймают. Охваченная паникой, Келли начала собирать вещи. Мысленно она уже видела себя в итальянской тюрьме.
— Не могу поверить, — сердито пробормотал Джанни, повернулся и зашагал назад, чтобы надеть шорты и рубашку.
— Мы вторглись в чужие владения, да? — спросила Келли. Ее лицо было красным, волосы растрепаны. Она не заметила, с каким удовольствием Джанни наблюдал за тем, как она поспешно одевается.
Джанни криво улыбнулся. Его засек его же охранник, нанятый для того, чтобы следить за принадлежащими ему землями и охотничьими угодьями.
— Извини, Келли. Я все тебе объясню сегодня вечером, обещаю.
Наклонившись, он взял плед и корзину с провизией в одну руку, другую протянул ей. Взглянув на ее светлую головку, на руку, доверчиво покоящуюся на его руке, он почувствовал острый стыд. Келли действительно была замечательной девчонкой. Ее влекло к нему, и она была не в состоянии скрыть это. Да и он тоже, мрачно подумал он, мечтая о том, чтобы усмирить свое тело. Сегодня был решающий день, потому что завтра он уедет. У него было работы по горло, не говоря уж о том, что семейство Бертони возвращалось домой.