Дидель. Честно говоря… Очень уж официально. Но что поделаешь, раз так принято, придется привыкать… Постепенно.
Отец. Это только поначалу трудно. Надо просто избегать местоимений. Можно говорить, глядя на человека, а он уж сам поймет, что вы обращаетесь именно к нему.
Дидель (снова весело). Что же, будем смотреть на человека. О чем мы говорим, смешно!
Мать (громко). Ну что же, нам приятно, что вы приехали. После того, как вы явитесь с повинной и отбудете положенный срок, мы будем жить здесь, втроем. К тому времени вы привыкнете, кстати, называть не батя, а «отец». Соответственно, меня — не мама, а «мать».
Отец. Верно, отец, мать. Это более общеупотребительно.
Мать (меняя предмет разговора). Да! Вы не сказали, как вам нравится окраска стен.
Отец. Работа, как вы понимаете, еще не закончена…
Дидель (сбит с толку странной встречей). Очень интересно…
Отец (оживился). Нет, правда?
Дидель. Мне нравится… Во всяком случае, непривычно.
Отец. На эту стену не смотрите, она не закончена.
Дидель. Почему, мне даже эта стена нравится. Именно так, как есть.
Отец (рассмеялся). А сейчас вы увидите, как она должна выглядеть.
Мать. Садитесь, отдохните с дороги, а мы тем временем закончим. Можете сидеть и смотреть. Вам это будет интересно.
Дидель, не сняв рюкзака, присел на раскладушку. Огляделся потерянно.
Дидель. Батя… То есть, отец! А вы… рассказали бы, как ваши успехи в живописи. Какой у вас период? Что-то картин не вижу.
Отец. Картин нет, картин нет…
Мать. Картины распродали, давно уже. Выгодно реализовали.
Отец. Да. Распродали, уничтожили, картин нет…
Он сказал так нервно, что мать решила пояснить.
Мать. Они, главное, ему самому перестали нравиться. К тому же, знаете — картины. Любую картину можно истолковать превратно. У него теперь другое увлечение, самая настоящая страсть: вот красит стены комнаты. Стойкое увлечение, и я считаю, плодотворное. Меняется цвет — как бы меняется и весь тонус жизни.
Отец с размаху ляпнул краской на стену.
Дидель. Батя, что ты делаешь!
Мать. Это сейчас пройдет… Иногда требуется разрядка.
Отец. Вот мой тонус!
Мать. Прошу вас, тише.
Отец. Вот мои мысли!
Мать. Прошу вас, прошу вас, все слышно!
Отец (яростным шепотом). Какие красивые мысли! Какие интересные мысли!
Мать. Шепотом не надо, это, наоборот, вызывает подозрение.
Отец (так же). Какой счастливый тонус жизни! Какой жизнерадостный колорит жизни!
Мать. Это можно и громко…
Отец, ослабев, присел на другую раскладушку.
(Успокаивая сына.) Небольшой приступ. Скоро все пройдет. Не обращайте внимания, ему надо отдохнуть. (Благопристойно.)