— Да, Снежаночка. Здесь я работаю, а скоро будешь работать и ты.
— Угу, — вздохнула я. Ладно, замок замком, он давно строился, может и полупустой стоять, если учеников стало меньше.
Я не поняла, куда Эдик попросил отнести мои вещи, но меня повели совсем в другую сторону. Как я поняла, сразу к ректору для собеседования, которое должно было проходить весьма условно. Эдик даже не сомневался, что меня возьмут, а я не спорила. Он старше, ему лучше знать. А если не возьмут, то лучше будет уже мне.
Паника потихоньку подкатывала к горлу, и хотелось бежать отсюда подальше, но я шла вперёд за своим проводником.
— Пришли, — сказал Эдик, постучав в дубовую дверь с резными дикими животными. Волки, лисы, песец один точно был, и четыре здоровых медведя по углам. — Сейчас ректор освободится и нас примут.
Я пожала плечами, не став возражать. Мне местные порядки не знакомы, хотя просто постучать и ждать кажется странно. Может, там вообще никого нет или стук не услышали?
Допытываться не хотелось, в неожиданно теплом душном коридоре вместо волнения накатила усталость. Кругом сновали молодые люди моего возраста и старше в строгих однотонных блузках и классических юбках и брюках, никаких пестрых кофточек и сюрреалистических мужских толстовок, все аккуратно и приятно глазу. Но никого из учеников я, к своему удивлению, не видела. Странно, отчего-то в часть ректората их не пускали, или они сами не заходили, чтобы лишний раз не натыкаться на строгих преподавателей.
Но вот ещё одна странность, для небольшой академии преподавателей слишком много, лица мелькали не повторяясь.
— А это кто? — осмелев, спросила я.
— Студенты, — преспокойно ответил Эдя, а у меня вся сонливость вмиг слетела. Глаза распахнулись, я подавилась собственным вдохом. И каким же образом я могу у них преподавать?!
— Эдя, — настороженно спросила я, — а сколько у вас курсов?
Я уже без всяких пояснений поняла, что я попала, но вдруг меня сейчас успокоят. Надежда умирает последней, моя так и вовсе привычная к предсмертным конвульсиям. Странно, но перед отъездом меня абсолютно ничего не волновало, а сейчас, нежданно-негаданно появилась целя прорва вопросов.
— Четыре, а факультетов семь. А вот специальностей побольше.
— А на первый курс с какого возраста принимают? — спросила, а у самой в пятки убежало не только сердце, но и все органы. Я уже догадывалась, что мне ответят.
— Как и во всех институтах, твои ровесники. Ты же сама на первый курс идти учиться собиралась? — старичок удивленно посмотрел в мою сторону, совершенно не понимая, почему на меня вдруг напал приступ кретинизма.