— Иди. — В спину Димки кольнуло острие.
Иду…
В камере злобно завыли и замолотили в дверь, но конвоиры и ухом не повели.
Коридоры… Коридоры… Лестницы… Лестницы… Двери… Двери… Двери…
Явно спускались вниз. Расстреливать будут? В подвале?
— Стой.
Точно такая же окованная дверь. Из камеры в камеру?..
— Входи.
Димка, пригнувшись, вошел.
Не камера. Просторное помещение, сводчатый потолок. Прямо напротив двери — стол с бумагами. Рядом с ним — массивное кресло с высокой спинкой. Из источников света — толстая свеча на столе и огонь в очаге. У очага на лавке разложены неприятные на вид предметы: щипцы, штыри, пилки…
Допросная… Пыточная…
Димку усадили в кресло, отцепили наручники, взамен замкнули на руках и ногах цепи, надежно зафиксировав его. Кресло за столом пустовало, только одинокий синий мундир висел на спинке.
В помещении сильно пахло жареным мясом.
Скорее всего, от того куска свинины, который лежал на железной тарелке на столе…
Откуда-то сбоку вышел хозяин помещения — тот самый лысый верзила, который скрутил Димку при попытке побега на таможне. Рубашка с закатанными рукавами, черные подтяжки и лысина придавали ему вид местного папаши Мюллера.
Верзила сел за стол, положил перед собой лист бумаги.
— Вы допрашиваетесь по обвинению в контрабанде оружия и ввозе его без соответствующего разрешения в Тррррр. Вы должны отвечать полно и прямо на все поставленные вопросы, в противном случае к вам будут применены трррррррр тррррррр.
Верзила обмакнул в чернильницу перо и занес его над листом.
Димку, в диком противоречии с ситуацией, заинтересовало перо. Обычно в фильмах если кто-то пишет гусиным пером, то это именно перо, длинное с полагающимся опахалом, чуть ли не на глазах у зрителя выдернутое из гуся. Здесь же аккуратный стержень: опахало обрезано, сердцевина вынута, заострено… С другой стороны, такое перо наверняка удобнее… Тут до Димки дошло, что его уже допрашивают.
— Еще раз спрашиваю: ваше имя? — Голос Верзилы был спокоен. А чего ему нервничать? Не будет отвечать арестованный — вон средства развязать язык. Для него все это — рутина.
— Гыгы. — Под этим именем арестовали, под этим и записывайте…
— Второе имя?
Хм… А впрочем…
— Гхыкрыр.
— Фамилия?
— Хыгр… Хыгр.
Все равно «Федоров» лучше не произнесешь.
— Раса?
— Яггай.
Низкий и немного рычащий голос яггая особенно зловеще звучал, отражаясь от потолка помещения.
— Трррррррррр?
Чего?
— Моя не понимать.
— Вы запираетесь? — Спокойный, очень спокойный голос.
— Нет.
— Ваше тррррррррр?
— Моя не понимать.
Верзила задумался. Допрос обещал быть сложным.
— Вы — тррррррррр нашей страны?