– Ночью?… Ночью?…
И тут тьма грузно опустилась на промокшую и продрогшую землю, прильнула к ней, припала, как к подушке, рассчитывая спокойно проспать так ночь…
Но, похоже, прогадала.
Душераздирающий писк, сливающийся с пронзительным визгом и воем, прорезал успокоившуюся было тишину, и на отряд Серафимы непонятно откуда обрушился град зубов, когтей и кожаных крыльев.
– Ай!!!..
– Ой!..
– Ах, чтоб тебя!..
– Они кусаются!..
– Они присасываются!!! Это кровопийцы!.. Помогите!!!..
– Все в дом!!! Живо!!! – заорала Серафима так, что вздрогнули древогубцы на улице, и, отрывая на ходу пристроившуюся было попить лесогорской кровушки летучую мышь-вампира, бросилась на крыльцо, пинком отшвырнула подпирающее дверь полено и, едва дождавшись, пока ее придворные заскочат в сени, захлопнула за ними дверь.
К несчастью, внутрь успели проскочить не только Саёк и Находка.
В полной тьме наощупь отдирать от себя маленьких проворных злобных кровососов и сворачивать им шеи – занятие, которым второй раз позаниматься желающие вряд ли бы нашлись.
Тяжело дыша и истекая кровью из неглубоких, но многочисленных ран, друзья наощупь нашли дверь, ведущую в комнату, так же наощупь засветили лучину, потом еще несколько, потом нашли на печке масляную лампу да зажгли и ее.
Оглядев при свете интерьер избушки, они поняли, что их ждало очередное разочарование: пол и стекла были чистыми, посуда вымыта, травы развешаны под потолком, вещи аккуратно разложены по предназначенным для них местам, обязательные пауки смирно висели в паутинных гамаках по своим углам, закинув ноги на ноги, флегматично ковыряясь в зубах и сплевывая хитином после зачистки логова тараканов. И кроме затхлого кислого запаха то ли зелий, то ли снадобий, то ли позабытой на несколько недель квашни придраться друзьям было не к чему.
Серафима на мгновение задумалась, а не стоит ли все раскидать, разворотить, натоптать, членистоногих разогнать, а потом прибраться, а паутину заштопать, но решила, что убыр этого все равно не оценит, и идея была похерена, не получив развития.
Находка все еще дрожащими после боя с летучими мышами руками разожгла огонь, они скинули с себя куртки и расстелили их на печи. Рыжеволосая девушка принялась за оказание первой помощи при кусаных ранах.
Похоже, что при укусе мыши впрыскивали в рану что-то, что долго не давало крови свертываться, и октябришне пришлось постараться и поволноваться, прежде чем затянулся последний укус. После этого она не могла стоять на ногах, но, несмотря на все уговоры Серафимы прилечь на кровать, она лишь осторожно присела на скамью, привалилась к печке и устало закрыла покрасневшие глаза. Серафима пристроилась рядом, обняв себя руками и безуспешно пытаясь впитать тепло от еще не прогревшейся печи.